— В глазок смотреть не учили? Вдруг там твой убийца стоит, — злобно прошипел Дэв и спрятался за дверью.

Я внимательно на него посмотрела. Он в джинсах и толстовке был мне более близок, чем в строгом костюме. Я даже улыбнулась. И тут же открыла дверь, когда позвонил обеспокоенный Игорь.

— У вас всё в порядке, Инна Вадимовна? — он смотрел куда-то выше на лестницу. Но тень, что шмыгнула у него под носом, его обманула и забралась ко мне в квартиру.

Я сонно смотрела на него, поправляя свои торчащие в разные стороны волосы, кивнула. Могла бы выдать Дэва, но почему-то повеселила эта ситуация. Оставила пришельца себе.

Закрыв дверь, медленно пошла на кухню. Давид снял обувь и направился за мной.

Кухонька была небольшая, но уютная. Я включила чайник. Отвернулась к ящикам и закрыла глаза. Запах его меня тревожил. Дэв приблизился сзади и обнял за плечи. Это мучило, это изводило. Нагнулся и поцеловал шею. Мелкой дрожью от поцелуя пронеслись разряды по телу, чуть сводя руки. Я беспомощна, откинула голову ему на грудь, позволила себя целовать.

— Не надо грубо, — прошептала еле слышно.

— Не грубо, — согласился Дэв, лаская шею, целуя щёку и висок. Поцеловал ухо, проехался зубами по мочке, задев серьги. — Прости меня. Ты не шлюха, я вспылил увидев тебя в том клубе. И о вдовстве твоём бессрочной тоже знаю. Я прощён?

— Дай-ка подумать, — усмехнулась я.

— Я отработаю.

— А, ну, тогда другой разговор, — рассмеялась.

Его пальцы проехались по пуговкам пижамы, раскрыли оголённую грудь. Соски уже затвердели. Очень быстро, Дэв стащил с себя футболку. Его тело бесподобно, я его хотела. Так сильно, что ноги становились слабыми, и я накренилась на столешницу кухонного гарнитура. Брюки пижамы, упали на пол, и Давид развернул меня, усадив на стол. Он раздвинул в стороны мои ноги встал между ними.

Глаза в глаза. Мы любовники, мы любим друг друга. Так может, стоит наплевать на все обстоятельства и не сопротивляться естественному процессу полного единства?

Я расслабилась, и Дэв стал таким, как был три года назад, когда мы познакомились. Его прикосновения стали чуть ощутимы, будоражили лёгкостью. Мягкий, как кот, ласковый, как тёплый ветерок, как лебедь, обходительный, как сытый волк, благодушный. Старался, и я не осталась в стороне. Не кусалась, не царапалась. Гладила его плечи, его руки. Целовалась горячо, своим языком переплетаясь с его языком, тянула рукой ближе к себе, обвивая шею. И он шёл на встречу.

Лоно уже трепетало в ожидании своего истинного. И когда он вошёл, придерживая меня на столе, я простонала в его рот.

Это было занятие любовью, а не секс. Это полное растворения, погружение в свою пару. Никто о чае не вспомнил.

Дэв понёс меня в комнату. На мягкой кровати, он был сверху, и было нам жарко, невыносимо сладко. И мы вынуждены были включить телевизор на полную громкость, чтобы охранник за дверью не сильно напрягался по поводу странных звуков в квартире.

Час, два, три. Мы не могли оторваться друг от друга. Акт шёл один за другим, с небольшими перерывами. А мы не могли насытиться. Всё лилейно началось и спадало в безудержную страсть, мы переставали сдерживаться. И уже ближе к обеду, я лежала на нём сверху, вымотанная, как настоящая оборотница в истинной паре. Смотрела в его лицо и старалась сдержаться. Хотела поставить метку. Но боялась отца. И Давид это понимал. Его глаза глубокие умные, он всё понимал, ничего не требовал. И самое главное мы не стали выяснять отношения. Кажется, уже было всё равно что произошло, главное, что было сейчас в этот момент.

— Сейчас обед закажу, — потянулась к телефону.

— На пять персон заказывай, я бы слона съел, — его рука прищемила мою ягодицу, и я улыбнулась.