Побеждённая вилка Луки двинулась в сторону моего ужина. Я только усмехнулась, приняла фужер с вином из рук Давида.
Разговор между ними был тихим. Я кушала совсем мало, на губах держала лёгкую, хитрую улыбку и щурила на них глаза. Они были давно знакомы, кроме этого я ощутила настоящее братство. Но подкалывали они друг друга остро, не гнушались угрозами и матерились.
Давид составил список вещей, которые нам потребуются, обещал, что мы приедем завтра к нему на вечеринку. Лука долго меня рассматривал, перед тем, как уйти, спросил какой у меня размер одежды и груди. Получил пинок от Давида, и показал моему любовнику неприличный знак. Лука поцеловал мне руку, покрутив мой безымянный палец правой руки, и ушёл.
— Ты ещё спальню не видела, — тихо сказал Дэв, и в этом голосе было столько нежности и тепла, что мне хотелось забыть, что это просто сказка, которая однажды закончится.
13
— Метка — это укус, — его голос как из глубины сознания. Он словно сидел в моей голове и твердил одно и то же: «мне нельзя бояться».
Горячие руки гладили моё правое плечо. Прикосновения были нежными.
Я лежала на животе, повернув голову на бок. Подом мной была мягкая подушка, надо мной ласковый Давид.
— Сейчас лидокаин вотру, а потом метку поставлю, — шипел его голос, и прохладная жидкость капнула на плечо.
Мерцали свечи рядом с шикарной кроватью, делая наш вечер мистическим.
— Через месяц ты станешь другой. Через месяц ты сможешь поставить метку мне. Мы истинная пара.
— А если не поставлю? — хитро усмехнулась.
Дэв шлёпнул меня по попе, я ойкнула и рассмеялась в подушку.
— Замри. Потерпи, — приказал мой мужчина и зафиксировал меня своим мощным телом. Если бы мне пришла в голову мысль двинуться или не послушать его, ничего бы не получилось. Шевельнуться было невозможно.
Чем?! Чем он кусал меня!!! Боль была резкой, рваной, плечо онемело. Я, раскрыв рот, хватала воздух порциями, ощущая в плоти острейшие клыки или клинки двух ножей. Сложно было определить. А потом по крови потекла огненная волна. И меня на время парализовало.
Давид погладил меня от головы до попы и укрыл одеялом.
— Всё хорошо, моя девочка, моя куколка, — шептал он. — Теперь ты моя. Тот, кто тронет тебя, тронет пару наследного альфы.
Меня эти слова не волновали, я ничего не поняла, сил не было двигаться, вены жгло кровью, я, стиснув зубы, застонала. От прикосновений Давида становилась легче, я терялась толи во сне, толи в бреду.
Услышала, как разговаривает Давид с Лукой в гостиной. Я слышала их полушёпот через закрытую дверь.
— Два кольца, как просил, — сказал Лука. — Против неё целое предприятие организовано.