Жар опаляет мои щеки.
– Мне… мне стало скучно и… – Я качаю головой. – Прости, я не знала, что лежит в сундуке.
Королева Элиана умерла во время великой чумы, когда Казимир был маленьким. Он был ее единственным ребенком и остался таким для короля Дюранда, поскольку тот больше не женился.
Казимир успокаивается и начинает медленно складывать упавшие вещи в сундучок. Желая ему помочь, я поднимаю нитку жемчуга.
– Я сам, – говорит он и тянется за ожерельем.
Но так и не решается прикоснуться к нему. А его пальцы замирают над моими. Наконец он выдыхает и накрывает жемчуг своей рукой.
– Ты должна надеть его сегодня вечером. – Он поднимает голову, и взгляд его серо-голубых глаз пронзает меня.
– Нет, я не приму его, – выпаливаю я. Чувствуя себя воровкой уже за то, что прикоснулась к жемчугу. – Оно слишком дорогое.
– Я и не говорил, что отдаю тебе его. Просто… одалживаю на время. – Он ухмыляется. – Видимо, я не так щедр, как ты думаешь.
Я рассмеялась. Просто не смогла удержаться. За последние дни я превратилась в комок натянутых нервов и даже не думала, что где-то в глубине такого серьезного Каза скрывается чувство юмора.
Он тоже рассмеялся, смущенно потирая затылок.
– Ты знаешь, что я впервые услышал, как ты смеешься? Твой смех звучит… – Он замолчал, подыскивая слово. – Здоровым.
– Здоровым? – фыркаю я. – Ты хочешь сказать, что я выгляжу больной, когда в плохом настроении?
– Сложно сказать. Ты всегда в плохом настроении.
– Что-о-о? – Я замечаю, что на его щеке вновь появляется ямочка.
– Тебе идет смех. Ты должна чаще позволять себе смеяться.
– Хм. – Я задираю подбородок и перекидываю волосы через плечо. – Ну, на самом деле я
– Согласен. – Его глаза начинают блестеть от озорства. – Но я работаю над этим.
Заметив, как потеплел его взгляд, я вырываюсь из-под его очарования и пытаюсь потушить жар, разгорающийся в животе. Жемчуг ощущается тяжким грузом в руке.
– Что тебе так понравилось во мне? – вырывается у меня, прежде чем я успеваю подумать.