Мы дошли до лестницы. Но вместо того, чтобы спуститься на первый этаж, он повернул наверх, на пыльный и холодный чердак.

— Сюрприз, — сказал Ян и потащил меня дальше.

Когда папаша Вирталь отдал этот дом своей любимой дочурке на забаву, всю старую мебель стащили на чердак. Теперь там не развернуться. Протискивались мы минуты две, пока от лестницы до передней стены пролезли.

— Вот, — Ян кивнул на маленькое окошко. — Только руками не тронь.

Я вздохнул и покачал головой. Параноик. Но послушно заглянул в пыльное окошко, не пытаясь его протереть.

Прямо перед домом, на западный манер, большая круглая клумба. Летом здесь цветник был. Сейчас ветер и опавшая листва превратили клумбу в маленький красно-желтый пруд. Вокруг нее посыпанная кирпичной крошкой подъездная дорога. Слева, брошенные кое-как после вчерашних приключений, ядовито-розовая «Ауди» Вирталь и видавшая виды синяя «Нива» Звездочета.

Справа от клумбы, гордый и одинокий, мотоцикл Яна, усыпанный хромированными черепами. Его даже «Харлеем» назвать сложно — Ян его раз пять по частям перебирал, и каждый раз добавлял отсебятину, выточенную на заказ.

Но все это я видел далеко не первый раз. Уже неделю здесь, надоедать стало.

— Ну и?

— Да не сюда, вон там!

От клумбы подъездная дорога метров пятьдесят идет сквозь непонятные заросли — ни одного крупного дерева, только огромные трухлявые пеньки. Из нового выросли только чахлые березки да мощные люпинусы. За ними идет дорога в поселок — если, конечно, те чудовищные пещеры из красного кирпича, обнесенные таким же краснокирпичным забором, можно назвать поселком.

Метрах в пятнадцати от развилки, между высокой березкой и единственным на всю округу ореховым кустом, проглядывало что-то темно-коричневое и лакированное.

— Машина, что ли?

Если это была машина, то из американок или вроде старого «Мерседеса» с жесткими и хищными обводами. Не зализанный пузырь, какие сейчас любят в Европе.

— Угу. Подожди! Смотри-смотри, там еще должен быть…

Я уже и сам увидел. Между ветвями показался человек. Он присел на капот машины и закурил. Лица я различить не мог, — сквозь пыльное стекло и ветви березки я его самого-то с трудом различал. Да и сидел он спиной к заходящему солнцу, да еще в темных очках.

— С ним еще один, как минимум, — сказал Ян.

— Ты думаешь, это…

— А кто же еще? Когда я выглянул из окна на первом этаже, оба за березку сиганули. Я их только из-за этого и заметил.

— Да не дергайся ты пока, — сказал я. — Может, просто ребята встали перекурить. Мало ли… До поселка отсюда пара верст. Может, ждут кого-то.