Сели мы на скамеечку, думаем.

Народ на нас косится, полисмены ближе подходят. Встали в сторонке, поглядывают на нас подозрительно. Вот-вот привяжутся!

— Пошли, Вик, — я его за рукав тяну. — Сча здесь паленым запахнет. Ну его, этого щенка! Свобода дороже.

Но Вик себе в голову если что-то вбил — всё, с концами. Только ломом и переформатируешь.

— Идея! — пальцами щелкает.

Опять в коммуникатор утыкается. По экрану пером пощелкал — и епчик побежал. Да не просто побежал — а начинает вокруг нас круги нарезать.

— Ты чего? — говорю испуганно. Полицейские на нас и без того уже косятся! — Зачем ты его кругами гоняешь?

Но Вик только отмахивается.

— Если чат не ломается, он флудится! — выдает. Потом, вроде как, смилостивился, с английского на доступный переводит, специально для меня: Будет бегать, пока аккумуляторы не сядут. Я его отучу выть, с-собаку!

Сидим мы. Еп вокруг нас круги нарезает, народ пальцем показывает. Но народ — фиг с ним. Другое хуже: полисмены на нас смотрели, смотрели — и вот дозрели. Идут!

Я сразу ветошью прикинулся. На лицо выражение — «не я это, не я!», глаза в землю, и только дрожу тихонько. Ну, всё… Доигрались, блин! На фига я дал этому русскому себя уломать?!

— Это ваша электрическая собака? — полисмен спрашивает.

А Вик, похоже, не боится. Даже глаз не прячет!

— Наша, — говорит спокойненько.

— Зачем вы привели её в парк? — второй полисмен вступает.

— Выгуливаем, — Вик нагло заявляет.

Помолчали полисмены, переваривая.

— А зачем вы заставляете робота бегать кругами? — первый снова спрашивает.

Ну, всё… Сейчас они до нас точно докопаются!

И тут Вик такое отколол, что я своим ушам не поверил.