— Хорошо. — ответил Роман: — Буду после семи. Кстати, а ты к этому времени, успеешь добраться до дома? Хотя ладно, не парься об этом. Если задержишься, то я подожду тебя у подъезда.
— Принято. — ответил товарищ и отключил телефон.
Добраться в машине к дому Ивана было не так далеко, как весьма неудобно. К тому же, длинные пробки могли растянуть всю поездку на пару часов. Поэтому, Роман бросил свою серую «Ладу» на стоянке у офиса. Там она будет под надёжной охраной.
Парень прошёл три квартала пешком по шумному городу. Очутился у входа в метро и по эскалатору спустился под землю. Как всегда, в «час пиковых вечерних нагрузок», все переходы с платформами были сильно загружены. Их заполняли плотные толпы усталых и потных сограждан.
Он с огромным трудом втиснулся в синий вагон, забитый почти под завязку, и отправился в путь по очень тёмным и жутко гремящим тоннелям. Минут через тридцать, Роман благополучно добрался до нужной ему остановки.
Чувствуя себя сильно помятым, он вывалился на узкий перрон. Там было так много народу, словно они собрались провести политический митинг. Парень печально вздохнул и, лавируя между людьми, направился к выходу.
Выйдя из вестибюля наверх, он оказался на очень широком зелёном проспекте. Сыщик взглянул на ручные часы. Он облегчённо отметил, что оставалось достаточно времени до назначенной встречи.
Никуда не спеша, он заглянул в большую торговую точку, стоявшую рядом с метро. Сыщик купил кое-что из продуктов и оказался у нужного дома ровно к семи. Нажав несколько клавиш на пятачке домофона, парень услышал мелодичную трель. Полминуты спустя, раздался голос Ивана: — Кто там ещё? Надеюсь свои?
— А кто же ещё? — разыграл удивленье Роман: — Чужие, в гости не ходят.
— Тогда заходи. — буркнул хозяин квартиры. Раздался тихий щелчок. Тяжёлая створка слегка приоткрылась.
Роман шагнул в кабину старого лифта и поднялся на пятый этаж в дребезжащем подъёмнике. Вдавив кнопку звонка, парень услышал, как в замке звякнул ключ. Дверь немедля открылась. Он вошёл в большую прихожую, пожал руку Ивану и, молчком, подал пакет, украшенный логотипом торговой компании.
Внутри находился набор тех скромных продуктов, которые молодые мужчины приносят в подарок неженатым друзьям: бутылка сорокоградусной водки, полкило ветчины, длинный мягкий батон и банка рыбных консервов, чаще всего, российские «шпроты».
Ведь кто его, знает, как дела у холостого товарища сегодня с едой? Вдруг он позвал тебя в гости, но по нелепой причине не успел заскочить в магазин? Тогда уж придётся бежать самому. Зачем это делать, когда всё заранее можно купить. В хорошей компании водка с приличной закуской лишней не будет.
Хозяин взял подарок Романа. Сказал: — Проходи сразу в комнату. — а сам устремился в малогабаритную кухню. Полминуты спустя, оттуда послышалось хлопанье дверок настенного шкафа, звяканье рюмок, тарелок и металлических вилок.
Роман закрыл наружную дверь. Бросил на вешалку джинсовую куртку, разулся и пошлёпал туда, куда предложил хозяин квартиры. Сыщик шагнул в просторную комнату и повертел головой.
За те несколько месяцев, что парень сюда не заглядывал, здесь мало что изменилось. Разве, что стало больше книг и журналов, лежащих на всех горизонтальных поверхностях: на подоконнике, на рабочем столе со стационарным компьютером и на сильно продавленных креслах, стоящих у телевизора с пыльным экраном.
Насколько знал детектив, здесь старый друг только читал, отдыхал, а иногда принимал очень редких гостей. Во вторую, дальнюю комнату он никого никогда не пускал. Там хозяин работал над, тем, что он называл — своими проектами. Там «Самоделкин» мастерил какие-то непонятные штуки, что-то паял и ремонтировал старые вещи для немногих друзей.
Несмотря на довольно приятную внешность, отличное чувство современного юмора и блестящий аналитический ум, он почти не общался с прекрасными дамами. Иван был весьма увлёчён своим странным хобби. Он не хотел замечать, что кто-то из женщин оказывал ему знаки внимания. По крайней мере, как слышал Роман, к себе «Самоделкин» из них никого никогда не водил.
— Как только они здесь появляются, — говорил он старому другу: — так начинают устраивать всё по-другому. То есть, наводят строжайший порядок, в том странном смысле, в каком они сами его понимают.
После подобной уборки здесь ничего найти невозможно. Приходится тратить на это уйму свободного времени. А его, между прочим, можно использовать на что-то полезное. Например, сделать новый прибор или, что-то ещё, не менее нужное, для всего человечества.