Итак, Пентезилея решила пойти на помощь Трое. Все произошло настолько быстро, насколько это возможно при маленькой армии. Я думаю, кое-кто сильно удивится, узнав, какая она была маленькая. Но так было всегда. Помню, как я смеялась, впервые услышав песню об «ордах диких амазонок». Меня вообще легко рассмешить, я вижу смешное там, где его не видят другие. Орды? Я бы сказала: «маленькие, хорошо организованные боевые отряды». Но люди не способны признаться, что десять женщин, штурмовали крепость, а полсотни прочесало царство.

Наша армия просто не может быть велика из-за того, что прирост населения в нашем государстве крайне ограничен. И, все, кто умеет хоть слегка трудиться головой, а не противоположным местом, представляют численность нашей армии.

Откуда же слава наших походов? А оттого, что мы никогда не могли навалиться на врага кучей и задушить его собственным весом, как это делают другие народы. Нам пришлось выработать такое мастерство в бою, какого никогда у тех, других, не было.

Сейчас искусство боя в мире вообще, не скажу, чтоб умирает, но покатилось куда-то не туда. Вместо, того, чтобы тренировать свое тело, принялись его защищать. Особенно ахейцы отличаются по этой части — навешивают на себя такое количество бронзовых, роговых и кожаных нахлобучек, что не повернешься, и еще свары с кровопролитием устраивают за обладание этим добром. Мужчины, конечно, что с них взять, но у скифов даже мужчины до такого не опускаются.

Но я отвлеклась. При Пентезилее у нас была огромная армия — восемьсот мечей, и, разумеется, не все они пошли под Трою. Примерно треть осталась охранять Темискиру. Рейд через Фракию был молниеносным. В иное время, конечно, если бы мы вступили на их территорию, нам, несмотря на перемирие, так легко бы это не сошло. Но сейчас — Другое дело. Союзник нашего союзника — наш союзник, верно? Они тоже посылали отряды под Трою. «Приам очень хорошо платит», — сказал их Полиместор. Так что, помимо двух-трех незначительных стычек, все прошло гладко. Кроме царской резиденции мы побывали еще в подземном святилище у Гебра, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.

В Трое мы пробыли несколько месяцев, поэтому я успела там осмотреться. За исключением первых и последних дней нашего пребывания там военные действия не были столь оживленными, как мы ожидали. Осада шла уже десятый год, все от нее устали, и велась она, надо сказать, из рук вон лениво. К тому же троянцы то и дело подкидывали взятки разным ахейским вождям, чтоб отвели свои отряды с поля боя, или вообще под каким-то предлогом отсиделись в лагере.

Особенно отличался по этой части Ахилл — а он был у них лучший боец, и многие глядели ему в рот. Трусом он ни в коем случае не был, просто жаден неописуемо, даже по ахейским меркам. Про их предводителя рассказывали еще худшее. Будто бы перед началом похода принес в жертву Деве родную дочь. Но одновременно ходили и другие слухи. Будто бы он зарезал на алтаре другую девочку, а свою дочь спрятал где-то.

Когда Кассандра рассказала мне это, я спросила — на что он рассчитывал: обмануть Богиню или оскорбить ее? В любом случае, неужели он думает, что ее месть его не достанет? При этом Кассандра вдруг упала, забилась, на губах у нее выступила пена — начался припадок священной болезни, которой она страдала. Прибежали прислужницы и унесли ее в задние комнаты храма, куда мне доступа не было.

Когда я опять пришла в храм, Кассандра была очень бледной, подавленной, и всячески допытывалась, что я чувствовала, когда произносила эти слова? Но я не могла ничего ей ответить. Я просто сказала, что думала. Это был последний раз, когда я видела Кассандру.

Но я опять забегаю вперед. К этому я еще вернусь, а пока, — чтобы закончить об ахейцах.

Встречаться с ними мне приходилось не только в бою. Несколько раз затевались переговоры, которые, как обычно бывает с переговорами, ничего не дали — так что нагляделась.

Они поклоняются мужским богам, но при этом боятся Богини, и словно бы желают дать ей взятку. Они не понимают, что это бесполезно. Жадны они беспредельно, тащат все, что под руку попадется. Особенно любят золото. Вот этого не понимаю я — ведь серебро гораздо красивее, а бронза полезнее, не говоря уж о железе. Правда, золото важно в магических ритуалах, но ахейцы не признают магии и страшатся ее. Женщин своих они считают способными только рожать, и сами плодятся как кролики. Их очень много.

Надо думать, именно поэтому воюют они плохо и неумело — сплошной расчет на подкрепление. Об их привычке прятаться в панцирь я уже упоминала. Ездить верхом совсем не умеют, и всадника с конем могут принять за какое-то диковинное животное. Ей-богиня, не вру. Об этих полуконях-полулюдях они насочиняли много всяческих баек. Впрочем, трусов среди них не больше, чем среди прочих народов. Они невероятно хвастливы, много бранятся, слов не ценят, клятв не держат никогда, а предательством даже похваляются. Вот все о них. Но они были нашими врагами, враги ничем нам не обязаны и не должны проявлять благородство. Иное дело союзники.

Мне тягостно говорить о троянцах. Ведь они, как-никак, призвали нас на помощь. С виду они были совсем другие, чем ахейцы. Более утонченные, более хитрые, более цивилизованные, как они выражались. Богатые. Даже на десятый год осады в этом городе никто не голодал. А это значит, что они умели очень хорошо вести хозяйство. А посмотришь пристальнее — все то же самое. Что из того, что тебя пытаются обмануть более утонченно, заморочить более развесисто, предать менее явно?

И еще они все время боялись. Причем привыкли к своему страху. Хвастать тоже умели. Заявляли, будто их городские стены построены богами. Ничего не скажешь, хорошие были стены. Однако я в первый же день заметила среди укреплений пару слабых мест. И ахейцы были либо законченными дураками, что не воспользовались, либо им за это хорошо платили. Вот это у троянцев главное — они верили, будто все можно купить. А тех, кто с этим не соглашался, считали дикарями. Нас в том числе, хотя Темискира старше Трои.

Храмов в городе было полным-полно, однако вера у троянцев запутанная и искаженная. Они почитали Великую Троицу, но не Трехликую Богиню, а Мать, Сына и Деву. Сын одновременно является мужем Матери и существует в двух ипостасях. Помимо известного нам Бешеного Убийцы, у него есть и светлый лик, которого мы не знаем. Все это мне объясняла Кассандра. Но я после долгих бесед так и не поняла, в чем суть этой светлой стороны. В этой ипостаси он тоже занимается в основном убийствами, и даже зовут его Губитель.

В общем, подобно тому, как ахейцы почитали мужских богов, но пытались дать взятку Богине, троянцы, народ Богини, пытались подкупить мужских богов.

Самое тягостное впечатление в городе у меня оставили женщины. Я никогда не пыталась и не пытаюсь понять мужчин. Они не такие, как мы, они по-другому устроены, и все тут. Но я к тому времени побывала во многих походах, видела разные царства, где люди живут не так, как мы, и мне казалось, что женщин я знаю. Но здесь я просто немела. Тупые, жадные, мелочные, обжорливые, болтливые, развратные — они совершенно омужчинились. Ничего не поделаешь.

Слушая рапсода, я была удивлена, что в этой компании кто-то вообще запомнил мое имя. Когда я сопровождала Пентезилею, все смотрели только на нее.

Оно и понятно. Пентезилея — истинная царица, а я — ее серая тень. Они смотрели на нее, а я смотрела на них и запоминала. Поэтому многих из царского дома я знала хотя бы в лицо.