– Как же он это делал?

– Он был военным, умел отдавать приказы, но вместе с тем умел и договариваться. Он всегда находил к нам подход, знал, как нас замотивировать. Помню, что после короткой беседы с ним Андрей хоть и нехотя, но шёл в больницу и молча сносил все экзекуции. Дважды так было.

Наступила пауза. Волков продолжал что-то печатать, а Игорь – предаваться воспоминаниям. Парень думал, что доктор не слушал его, поглощённый своим занятием, но это оказалось не так.

– Почему только дважды? – уточнил Волков после паузы. – Если я ничего не путаю, на осмотр в больницу детей нужно было водить регулярно.

– Отец редко появлялся дома. Всё время на службе пропадал, – с нотками огорчения поделился Игорь.

Он всегда завидовал другим пацанам, у которых отцы были рядом. Они гуляли с ними, играли в игры, проводили вместе время, а Игорь с Андреем были этого лишены. Даже несмотря на прошедшие годы, он так и не смог простить отца за его постоянное отсутствие. В особенности из-за того, что чувствовал: будь отец рядом – всё было бы иначе и мама осталась бы живой.

– Хм. Странно как-то. Почему он так редко появлялся?

– Мама рассказывала, что у него особая служба. Секретная. Поэтому он постоянно находился в разъездах.

Волков прекратил печатать и некоторое время молчал, глядя на экран. Игорь не обращал на него внимания и продолжал вспоминать, но больше ничего не озвучивал.

– Как, говоришь, звали твоего брата? Андрей?

– Не звали, а зовут, – поправил его Игорь. – Он ещё жив.

Доктор оторвался от ноутбука, повернулся к Игорю и с сомнением на лице уставился в спину парня.

– И отец тоже жив?

– Не знаю. Вряд ли. Он уехал по работе в самом начале эпидемии, и больше мы его никогда не видели. Мы с братом долгие годы искали его, вернее, надеялись, что найдём. Даже добрались до нашей квартиры в Волгограде, представляешь?

Игорь рассказывал медленно, делая паузы между предложениями. Теперь, когда надежда на то, чтобы найти отца умерла, эти воспоминания стали ему неприятны, потому что напоминали о горьком разочаровании, постигшем братьев в той квартире.

– Но когда пришли – нашли только записку от него и пятно крови на кровати. Представляешь, он вернулся домой, когда началась эпидемия, но мы с матерью на тот момент давно уже уехали в деревню. Вышло, что он не знал, где мы, а мы не знали, где он. В итоге та записка ничего нам не дала. Только принесла боль.

Дежавю? Нет, невозможно. Этого просто не может быть. Волков, возможно, поверил бы в нечто подобное, случись это до эпидемии, в старом мире, где глобализация и развитая транспортная система позволяли человеку оказаться где угодно и случайно столкнуться с другим таким же атомом в безумии броуновского движения жизни, но сейчас… Однако, он определённо слышал от кого-то похожую историю. От знакомого, с кем дружил уже давно, но виделся в последнее время не так уж часто.

– А как звали твоего отца? – спросил Макс после долгих размышлений.

– Виктор Валериевич Романов, – с небольшой задержкой ответил Игорь и вдруг опомнился. – А тебе зачем?

Лицо Волкова никак не изменилось и на вопрос он тоже не ответил. Вместо этого доктор повернулся к ноутбуку, аккуратно захлопнул крышку и спрятал его обратно в чемоданчик.