Глава 9.2

Повсюду высились скалы, а под ногами, под обманчивым слоем снега то и дело обнаруживались камни самых разных размеров. Люди оступались, поскальзывались, спотыкались и падали в снег, но упорно продолжали что было сил гнать вперёд, преодолевая очередной перевал, а за ними неотступно следовал враг. Троица арьергарда в лице Толи Черенко, Лёши и Руми сдерживали противника, но патроны у них были на исходе. Косарь и Елагин тащили носилки с раненым в ногу украинцем, а Кирилл, у которого пуля прошла через плечо навылет, слава богу, мог идти сам.

Передвигаться по заснеженным, а местами обледенелым горам было непросто даже когда все были на ногах, а сейчас, когда приходилось нести носилки да ещё и периодически помогать раненому Кириллу, этот поход превратился в настоящую пытку. Кот с остальной частью взвода уже спешил к ним на помощь, но расстояние между ними было слишком велико, чтобы просто сесть и ждать его: к преследователям могло подойти подкрепление, а у «анархистов» каждый патрон был на счету. К тому же в любой момент мог налететь ещё один вертолёт, а этого все в отряде боялись до дрожи в коленках.

Заняв удобную для обороны высоту, группа остановилась на передышку. Преследователи находились внизу более чем в полукилометре и, сдерживаемые снайперским огнём, никак не могли подобраться к «анархистам». Обойти их они тоже не могли – скалы делали это невозможным и именно поэтому Андрей дал десять минут на то, чтобы перевести дух.

Больше всех пауза требовалась самому Андрею. Его мозг просто закипал, перегружался, снедаемый негативными эмоциями. Пока отряд двигался, забота о товарищах заставляла его отложить в сторону личные переживания и боль, но как только выдавалась малейшая пауза – злость, обида и отчаяние брали над ним верх. Ещё пару часов назад их было тринадцать человек, и даже когда завязался бой с крымчаками – всё шло нормально, но затем прилетел вертолёт… и мир перевернулся. Бомбардировки, артобстрелы, танковый огонь – всё это было страшными испытаниями, но вертолёт… Он сумел вселить в сердце Андрея первобытный ужас. Однако даже это ощущение меркло на фоне потери брата.

Да, Игоря, Шелковского, Бодяги и самого толкового новичка – Руслана – они не досчитались и сколько ни пытались вызывать по рации – ответа не было. Похоже, Андрей потерял их в том кошмаре, в кутерьме осколков, огня и доводящего до исступления, ужасающего гула. Другого объяснения быть просто не могло. Он ещё до конца не осознал, что брат погиб, что он больше никогда его не увидит и даже тело не сможет похоронить, и только поэтому сохранял некую видимость самообладания. Видя его состояние, Катя опасалась, что в момент, когда Андрей примет гибель брата, они могут его потерять.

– Курва мать! Как мы могли бросить своих? – почти сразу, как все свалились в снег, начал старую песню Толя.

Андрей его слова проигнорировал, а Корнеев вместе с Руми был чуть поодаль, занятый отстрелом противников, и ответить не мог. Оценив ситуацию, пресекать проблему на корню решил Косарь.

– Э! Только не вздумайте сопли размазывать! Сейчас не время – у нас пиз. ец на хвосте!

– Вертел я тебя! Там остались наши ребята!

– И что предлагаешь? Вернуться?

– А ты – нет?!