Вопрос допустимости посвящения на церковное служение бывших раскольнических клириков

В случае принятия решения об уврачевании церковной схизмы без признания действительности рукоположений раскольнических клириков за последними сохраняется возможность хиротонии в канонической Церкви. Главными условиями для этого являются искреннее раскаяние в грехе раскола и соответствие нравственным требованиям, предъявляемым к кандидатам на вступление в клир. Например, в отношении последователей отделившегося от церковного единства епископа Павла Самосатского (III в.), исповедовавшего монархианские воззрения, отцы I Вселенского Собора постановили: «Аще же которые в прежнее время к клиру принадлежали: таковые, явясь безпорочными и неукоризненными, по перекрещивании, да будут рукоположены епископом кафолическия Церкви» (I Вс. 19). Следует отметить, что упомянутое в данном правиле повторное совершение танства Крещения обусловлено не столько фактом раскола, сколько догматическими искажениями монархиан, отрицавших Божественное достоинство Второй и Третьей ипостасей Пресвятой Троицы.

Заключение

Возрождение учебной дисциплины «Расколоведение», некогда являвшейся традиционной для системы высшего богословского образования Русской Православной Церкви, диктуется насущной потребностью современной церковной жизни. В силу объективных исторических причин прекращение преподавания и научного развития расколоведения произошло именно тогда, когда Православная Церковь испытала небывалое количество вызовов своему внутреннему и внешнему единству. На протяжении многих лет подготовка будущих священнослужителей исключала возможность обстоятельного рассмотрения и глубокого научного анализа современных церковных расколов и разделений. Вряд ли могут возникнуть сомнения относительно того, что этот пробел в богословском образовании православных священнослужителей может затруднять работу Церкви по борьбе с церковными расколами и преодолению их последствий. Однако восстановление расколоведения требует не только соответствующего решения церковного священноначалия, но и значительной работы по написанию необходимых учебных пособий. Появление полноценных учебных материалов невозможно без предварительной разработки понятийного аппарата расколоведения. Кроме того, изучение расколоведения требует систематизации знаний, необходимых для богословско-канонического анализа церковных расколов и разделений.

В данной книге предпринята скромная авторская попытка определения и систематизации основных теоретических понятий расколоведения. Для предложенной автором типологии церковных расколов основными определяющими критериями явились экклезиологический и канонический статус христианских сообществ и отдельных лиц, разорвавших единство с кафолической Церковью, а также характеристика спровоцированного ими расколообразующего конфликта. Опираясь на традиционные положения православного канонического права и исходя из имеющихся исторических прецедентов, выделено четыре основных формы возможного нарушения единства с Церковью: 1) разделение; 2) раскол; 3) уклонение в ересь; 4) отпадение от Церкви.

После определения предметом изучения расколоведения первых двух категорий на основании исторических примеров были детально рассмотрены и проанализированы возможные внешние формы церковных расколов и разделений. Практическая значимость разработанной типологии заключается в установлении критериев, применение которых позволяет давать объективную оценку канонического и экклезиологического статуса религиозных сообществ, повинных в нарушении церковного единства. Отмечено существование целого ряда церковных разделений, не соответствующих понятию церковного раскола. Ошибочное именование их церковной схизмой и применение к ним канонических норм, определенных для раскольнических сообществ, может иметь самые негативные последствия и существенно снизить перспективы восстановления церковного единства. Именно поэтому в рамках данной работы проводилось принципиальное разграничение понятий церковного раскола и церковного разделения, что является основным новшеством авторской типологии.

При обращении к причинам, влекущим за собой нарушение церковного единства, выделено понятие расколообразующего конфликта. Практически всегда возникновению церковных расколов и разделений предшествовало предельное развитие конфликтной ситуации. В зависимости от внутренней мотивации виновников конфликтного напряжения определены понятия конфликта религиозных ценностей, конфликта нерелигиозных ценностей и конфликта интересов. Правильное понимание природы расколообразующего конфликта имеет большое значение не только в вопросе противодействия возникающим расколам, но и при поиске средств преодоления последствий нарушенного церковного единства. Было отмечено, что развитие церковного раскола (разделения) может сопровождаться перерождением конфликта интересов или конфликта нерелигиозных ценностей в конфликт ценностей религиозных, что существенно снижает возможности восстановления церковного мира. Например, отказ от выполнения распоряжений священноначалия, внутренне мотивированный исключительно личными соображениями, может интерпретироваться нежеланием пребывать в общении с «иерархами-еретиками», уклонившимися в «ересь сергианства» или «ересь экуменизма». Отмеченная тенденция к развитию расколообразующего конфликта не может игнорироваться как в рамках противодействия церковным расколам, так и в процессе урегулирования церковных конфликтов. Восстановление церковного единства имеет больше шансов на успех в том случае, если учитывается подлинная мотивация отделившейся стороны и предпринимаются усилия по возвращению расколообразующему конфликту его исконной мотивации.

Во второй части монографии представлена систематизация канонических норм Православной Церкви, оговаривающих проблемы церковных расколов. Все многообразие канонических установлений распределено в рамках трех основных разделов: 1) Уклонение в раскол; 2) Пребывание в расколе; 3) Воссоединение раскольников с Церковью.

Содержание первого раздела, посвященного проблематике уклонения в раскол, включает в себя рассмотрение строгих канонических прещений, налагаемых за вину в нарушении церковного мира и межхристианского единства. В зависимости от церковного статуса лиц, повинных в грехе раскола, выделены подразделы: «раскол епископа», «раскол пресвитера и диакона», «раскол мирян». В качестве средств дисциплинарного воздействия на инициаторов и активных сторонников раскола отмечены запрещение в служении, лишение священного сана и отлучение от Церкви для священнослужителей, а также отлучение от церковного общения и анафематствование для мирян.

Второй раздел, предполагающий обстоятельное рассмотрение действий, связанных с пребыванием в расколе, содержит канонический анализ крещения в расколе, хиротонии в расколе, священнослужения в состоянии раскола, молитвенного общения с раскольниками, незаконного принятия в церковное общение раскольнического клирика, иерархического преемства в расколе, церковной правоспособности раскольников, а также вопрос отношения к раскольникам в повседневной жизни. Общим выводом данного раздела является констатация пагубности совершения церковных таинств в состоянии раскола с кафолической Церковью. Всякое схизматические священнодействие расценивается как преступление против Церкви и подлежит строжайшему осуждению. Пребывание в расколе чревато пагубными духовными последствиями не только для уклонившихся в схизму, но и для всех, поддерживающих молитвенное общение со схизматиками. Налагая строгий запрет на молитву с раскольниками и отрицая за последними сохранение церковной правоспособности, Православная Церковь призывает сохранять к схизматикам доброе отношение на бытовом уровне. Резкое осуждение церковного раскола не должно охлаждать у верных чад Церкви духа христианской любви по отношению к заблуждающимся собратьям по вере.

Третий раздел посвящен рассмотрению вопросов, связанных с воссоединением раскольников с Церковью. Именуя раскол церковного единства одним из тяжелейших прегрешений, Православная Церковь категорически отрицает возможность обретения вечного спасения в схизматическом сообществе. На этом основании действует принцип акривии, предполагающий распространение на раскольников всей строгости церковных канонов и отказывающий им в признании действительности таинств и священнодействий. Однако соображения икономии позволяют при определенных обстоятельствах смягчать действие канонических предписаний. Согласно мнению целого ряда крупных православных богословов, возможность применения снисхождения объясняется тем, что несомненная духовная ущербность схизматических сообществ подчас может сочетаться с крайне ослабленной их причастностью к церковной природе. В этой связи протоиерей Сергий (Булгаков) полагал уместным признать существование «церковной периферии», не всегда совпадающей с границами канонической Церкви[300], а Святейший Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский) усматривал глубокую мудрость соборного разума Церкви в исповедании принципа церковного единства наряду с признанием единства крещения, совершенного даже в раскольническом сообществе[301]. Таким образом, подвергая раскол безусловному осуждению, подчеркивая греховность и пагубность пребывания в схизме, Православная Церковь в отдельных случаях может допустить признание раскольнических таинств. Но это признание распространяется только на того, кто с покаянием возвращается в кафолическую Церковь и навсегда порывает с раскольническим сообществом. По мысли протопресвитера Георгия Флоровского, признание действительности крещения у раскольников можно уподобить признанию действительности причащения для грешника, недостойно приступающего к таинству Евхаристии и вкушающему Святые Дары себе во осуждение[302]. Допуская воссоединение схизматиков без совершения над ними таинства Крещения, Православная Церковь в ряде случаев отказывается от повторения над ними крещальной формулы, возвращая полученному в расколе таинству спасительную значимость. Подобное отношение может применяться в отношении духовенства, рукоположенного в расколе. Категорически отрицая спасительное значение раскольнических хиротоний, Православная Церковь из соображений икономии при восстановления церковного единства способна наделить их благодатной полнотой без повторения формулы рукоположения. Об этом недвусмысленно свидетельствует 68 (79) правило Карфагенского Собора 419 г.: «…Ради мира и пользы Церкви, и из самых донатистов клириков, расположение свое исправивших и возжелавших приити к кафолическому соединению, по рассуждению и изволению каждаго кафолического епископа, управляющего Церковию в том месте, приимати в своих степенях священства, аще сие окажется содействующим к миру христиан».

Проявляя евангельское человеколюбие к уклонившимся в раскол христианам и допуская в определенных случаях их воссоединение на условиях икономии, Православная Церковь остается далека от признания спасительной значимости всех таинств, совершаемых в состоянии схизмы. Принятие в церковное общение раскаявшихся раскольников, исключающее повторение над ними чинопоследований крещения или рукоположения, не может истолковываться исключительно в качестве акта прощения и примирения. При отказе от перекрещивания и перерукоположения Церковь сообщает воссоединяемым с нею раскаявшимся схизматикам спасительную силу таинств, совершенных некогда «в суд и осуждение». Вхождение бывших раскольников в Церковь, осуществляемое на условиях икономии, является для них приобщением к источнику спасения и началом действенности совершенных ранее таинств, наполняемых Божественной благодатью, «немощная врачующей и оскудевающее восполняющей».

Библиография