Каждое дежурство походило на предыдущее, как две монетки, вышедшие из-под одного пресса, поэтому пилоты, отбывая скучную «повинность», развлекались кто как мог, и начальство им в этом не препятствовало. Да и какие кары способны остановить парней, которым сам черт не брат? «Небесные всадники» славились такими проказами, по сравнению с которыми безобидное зубоскальство казалось сущей ерундой. Да и в конце концов – не высочайших же особ поносят прилюдно? А кому не нравится – ритуал вызова на дуэль отработан до мелочей.

– Второй! До смены десять минут.

– Понял вас, третий. Ребята уже прогревают моторы?

– Что там прогревать?

– Не скажи…

И в тот самый момент, когда поручик Кузнецов открыл рот, чтобы выдать очередную непристойность, на которые был большим мастаком, перед ним внезапно возникла цель. И не какая-нибудь там приевшаяся уже «Сулица»…

– Вижу цель, – напряженно царапнуло по барабанным перепонкам.

– Сам вижу… – приоткрыв рот, Кузнецов следил за таким же, как и у него самого «Сапсаном», с точно такими же красно-сине-белыми кругами на крыльях и хвостовом оперении, несущимся по пологой траектории куда-то вниз и за границы их «зоны ответственности».

Более того, перед порядковым номером на фюзеляже красовалась оскаленная волчья морда – фирменный знак их полка!

– Неужто наш… Откуда он взялся?

– Откуда-откуда… Что, номер не видишь?

Вот тут-то у бывалого пилота чуть было не сдали нервы: на борту «нарушителя», четко различимые на камуфляжной краске, горели ярко-красной окантовкой белые цифры «33».

Машины с номером «три-три» в полку Гжарбиньского не было. Вернее, не было уже больше года, после того как этот самый «тридцать третий» превратился в облако пылающих обломков вместе с ротмистром Еремеевым – красой и гордостью воздушной гвардии. Тот «летный инцидент», когда без каких-либо видимых причин, среди бела дня, при отличнейших погодных условиях сорвался в смертельное пике лучший пилот полка, до сих пор отдавался болью в сердцах каждого из «небесных волков». Главное, что случилось это над городом и покинуть машину ротмистр так и не смог, до последнего пытаясь отвести летающую смерть от мирных кварталов. И ему это удалось. Ценой своей жизни…

– Призрак… – суеверно шепнул поручик, пытаясь перекреститься неуклюжей из-за компенсирующей перчатки рукой.

Сам не понимая, что делает, пилот пытался поймать чужую машину в рамку автонаводки, но раз за разом на панели вспыхивало одно и то же: «Сбой системы».

– Ей-богу призрак…

– Кузнец! Ты понимаешь что-нибудь? – раздался в наушниках голос «третьего», поручика Васкевича. – Я его в коробочку беру, а система сбоит! Чертовщина какая-то…

– Да у меня то же…

– Второй, третий! Что у вас? – вклинилась земля.

– Призрак у нас! – огрызнулся Кузнецов, пытаясь захватить цель в пушечный прицел с примерно тем же результатом. – Покойный Еремеев с того света пожаловал! С проверкой.