Помощник Руденко государственный советник юстиции 3-го класса (генерал-майор) Н.Д. Зоря получил приказ не допустить показаний обвиняемого рейхсминистра иностранных дел И. фон Риббентропа о существовании секретного протокола к советско-германскому договору о ненападении. Но Риббентроп под присягой раскрыл его содержание. Рейхсминистр сказал, что когда он прибыл на переговоры в Москву «к маршалу Сталину, он [то есть Сталин. –
Председатель МВТ Д. Лоуренс потребовал от Зайдля сообщить, от кого получены фотокопия и аффидевит. После отказа защитника сделать это, Трибунал отверг этот документ как доказательство и не принял показания Риббентропа[153].
Но 22 мая 1946 г. текст секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 г. был опубликован американской газетой «Сент Луис пост диспетч».
На следующий день, 23 мая 1946 г., в доме советской делегации в Нюрнберге на Гюнтер-Мюллер-штрассе, 22 был найден мертвым генерал Зоря. По официальной версии, 38-летний юрист погиб в результате «неосторожного обращения с личным оружием»; жене и 17-летнему сыну Юрию сообщили: самоубийство.
Поскольку защита не прекращала своих усилий включить в качестве доказательства фотокопию секретного протокола, 30 мая 1946 г. Комитет обвинителей по инициативе Руденко осудил действия Зайдля[154]. Заместитель главного обвинителя от Великобритании Д. Максуэл-Файф согласился со своим советским коллегой в том, что ходатайство немецкого адвоката не относилось к делу и носило злонамеренный характер. Американский обвинитель Т. Додд отметил, что заявление защитника, будто он получил документ от неизвестного американского офицера, было злостным и, если даже такой случай имел место, офицер, безусловно, превысил свои полномочия. 5 июня 1946 г. Комитет обвинителей передал Трибуналу меморандум, в котором отмечалась «дефектность» и «злонамеренность» документов, представленных защитником Гесса. МВТ счел эти аргументы убедительными и удовлетворил просьбу Комитета обвинителей отклонить ходатайство Зайдля о приобщении к делу секретного протокола[155]. В своей защитительной речи Зайдль обвинил СССР в совместной с Германией агрессии против Польши в сентябре 1939 г., однако МВТ постановил исключить это его высказывание из протокола заседания. В тексте Приговора МВТ секретные советско-германские документы 1939–1941 гг. не упоминаются[156]. Единство союзников на суде было сохранено.
Нюрнбергский процесс приобрел всемирно-историческое значение как первое и по сей день крупнейшее правовое деяние Объединенных Наций. Единые в своем неприятии агрессии и насилия, преступлений перед человечеством и надругательств над человечностью, народы мира доказали, что они могут урегулировать внутренние разногласия, сохранять единство, необходимое для победы над вселенским злом. Этот исторический пример показателен для современной борьбы с мировым злом, коим является международный терроризм.
Глава 2
Еврейское Сопротивление в Германии 1933–1945 гг
Антигитлеровское Сопротивление в Германии
Движение Сопротивления – это, прежде всего, проявление активного неприятия агрессивного, террористического, авторитарного или тоталитарного режима, навязывающего обществу и государству идеологию расовой или классовой исключительности, режима, попирающего демократические права и свободы и создающего военную угрозу миру. Сопротивление – это борьба населения оккупированных территорий против иностранной агрессии; это открытое или тайное, личное или групповое морально-этическое, религиозное, идеологическое, экономическое, политическое, военное противодействие правящей системе, которая воспринимается участниками Сопротивления как преступная. Участие в Сопротивлении – поступок высоконравственный, но рассматриваемый политическим режимом, против которого направлено Сопротивление, как государственное преступление[157].
Немецкие патриоты вели борьбу против фашизма не только в Германии, хотя это был ее главный участок, но и в других странах. На фронтах гражданской войны в Испании 1936–1939 гг. столкнулись две Германии: нацистский рейх, оказывавший военную помощь мятежникам генерала Ф. Франко, и немецкие антифашисты, сражавшиеся на стороне республиканской Испании. В 1939–1941 гг., вследствие поражения антифашистских сил в Испании и советско-германского «сближения», в антинацистской борьбе КПГ наступило «затишье», прерванное ревом немецких танков, перешедших германо-советскую границу 22 июня 1941 г. «Лишь после 22 июня 1941 г. перед зарубежными компартиями открылась перспектива реальной антифашистской борьбы, которая способствовала притоку в них свежих сил»[158].
После установления в Германии нацистской диктатуры легальные методы противодействия нацизму были внутри страны невозможны. Сопротивление немцев нацизму ушло в подполье[159] или в эмиграцию[160]; оно складывалось из отдельных нескоординированных акций (неудачные покушения на Гитлера в годовщину «Пивного путча» – М. Баво 8 ноября 1938 г. и И.Г. Эльсера 8 ноября 1939 г.); ненасильственных действий (распространение листовок «Белой розы» с июня 1942 г. по февраль 1943 г.); готовившихся годами заговоров (заговор группы военных и политиков 1938–1944 гг.) и попытки государственного переворота (20 июля 1944 г.)[161]
В движении внутригерманского Сопротивления участвовали разные личности и группы. Это были узник нацистских застенков Э. Тельман и коммунисты из организации Зефкова-Якоба-Бестлейна и «Красной помощи» Германии[162]; Ю. Лебер и социал-демократы из «Немецкого народного фронта»[163]; национал-большевик Э. Никиш, крайне левые и анархисты из «Коммунистической партии – оппозиции» и «Антинацистского немецкого народного фронта»[164]; юрист Н.К. фон Халем, который сразу же после прихода Гитлера к власти назвал его «предвестником хаоса» и боролся за создание «широкого народного фронта» противников Гитлера от коммунистов до консерваторов, участвуя в заговоре против нацистского диктатора[165]; профсоюзные деятели В. Лёйшнер[166] и Я. Кайзер[167] и активисты из «Рабочего комитета свободного профсоюза горняков» и «Комитета действий металлургов Берлина»; евреи, немцы и иностранные принудительные рабочие из берлинской группы Г. Баума[168]; еврейско-немецкая группа В. Шарфа; группа еврейских принудительных рабочих под руководством Е. Мамлок; сионистская подпольная молодежная группа «Круг пионеров» И. Шверзенца и Э. Вольф; немцы, помогавшие евреям спастись от Холокоста[169]; немецкие жены евреев, арестованных для депортации в концлагеря, которые в феврале 1943 г. устроили демонстрацию на Розенштрассе в Берлине и добились освобождения своих мужей[170]. Среди участников антигитлеровского Сопротивления были студенты из «Белой розы» и группы «Пираты Эдельвейса»; лютеранские священники Д. Бонхёффер и М. Нимёллер и католический епископ К. фон Гален, аристократы и интеллектуалы из «Кружка Крайсау», лидерами которого были X. Дж. фон Мольтке и П. Йорк фон Вартенбург; консервативные политики К. Гёрделер, Г. Гизевиус; дипломаты – Ф.В. фон дер Шуленбург, А. фон Тротт, Р. фон Шелиа; члены берлинской группы X. Шульце-Бойзена – А. Харнака и других ячеек «Красной Капеллы», деятели НКСГ и СНО В. фон Зайдлиц, Ф. Паулюс, Г. фон Айнзидель, Э. Вайнерт, Ф. Вольф, И. Бехер, В. Бредель, Р. Гернштадт; маршалы, генералы и офицеры вермахта Э. фон Вицлебен, X. фон Тресков, К. фон Штауффенберг, К.-Х. фон Харденберг, В. фон Хефтен и другие.
К германскому антигитлеровскому Сопротивлению в СССР и России всегда относились заинтересованно. Оно служило примером (положительным или отрицательным, но обязательно находящимся в поле зрения) для решения острых вопросов русского прошлого, которые перекликались с актуальными проблемами германской истории. Среди них: преодоление тоталитарного наследия; несоответствие права и морали; различие между государством и Родиной; осознание и реализация права на Сопротивление; соотношение между патриотизмом и коллаборационизмом.
Во время холодной войны история германского Сопротивления была одним из участков фронта политико-идеологической конфронтации между Востоком и Западом. Если на Западе в качестве примера «другой Германии» рассматривались консерваторы и церковная оппозиция, то для Советского Союза олицетворением Сопротивления были немецкие коммунисты.
Российская историография германского Сопротивления[171] базируется на фундаменте советской исторической науки. Почти все исследователи, сегодня занимающиеся этими проблемами, формировались еще в советские времена. Их путь в науку начинался в период горбачевской «гласности» и ельцинской «свободы слова». Воссоединение Германии и распад СССР, «архивная революция» в России, «спор историков» в ФРГ, дискуссии о «преодолении прошлого» – эти события отложили отпечаток на их творчество.
В современной российской историографии на основе новых источников произошла переоценка исторической роли германского Сопротивления. Как подчеркивал российский историк А.И. Борозняк, движение Сопротивления в Германии в 1933–1945 гг. никогда не было общенациональным, массовым и народным, однако оно было значительно шире, чем это ранее представлялось, и во многом определило послевоенный процесс «преодоления прошлого»[172].
В отечественной историографии германского Сопротивления изучались такие тематические комплексы, как «Коммунистическое Сопротивление», «Сопротивление спасателей, военнопленных, узников концлагерей и принудительных рабочих», «Красная Капелла», «Национальный комитет “Свободная Германия”», «Оппозиция в вермахте и заговор 20 июля 1944 г.». Однако еврейское Сопротивление оставалось вне поля зрения российских исследователей.
Существование вопреки всему
Само существование евреев в Германии в годы нацистской диктатуры де-факто было проявлением Сопротивления гитлеровскому режиму, целью которого было уничтожение евреев как народа. Это «существование вопреки всему» не сводилось только к попыткам физического выживания. Евреи активно участвовали в немецком антигитлеровском Сопротивлении, особенно в антифашистской борьбе коммунистов и социал-демократов, которую эти политические силы вели как в Германии, так и в эмиграции. Число евреев – участников немецкого Сопротивления оценивается немецкими историками в 2–3 тыс. человек – 1–2% от 200 тыс. евреев, находившихся в рейхе на 1 сентября 1939 г., и примерно 0,25 % от 800 тыс. немцев – участников Сопротивления[173].