Внутренний голос обиделся и замолчал.

Мезенцеву предстояло самому найти выход. И, кажется, он его уже видел.

«Стрелок из меня, правда, неважный... Но... Чем черт не шутит? Это может сработать...»

Он прислушался к реву дизеля. Картинка была почти идиллической – если не присматриваться. «Рабочий полдень». В домах – никого, все в поле, бьются за урожай. Тишину июльского дня нарушает лишь мерное гудение тракторов. Ха!

Мерное гудение тракторов.

Он прошел до самого конца ограды и прикинул расстояние до лежащего журналиста. Метров семьдесят. Неплохо.

«А если он выедет не отсюда? – Мезенцев пожал плечами. – Ну что ж, тогда будем считать, что парню не повезло. А я? Я успею отбежать?»

Он огляделся. «О да, успею. Бегать я могу».

Да, он придумал хитрый план. Немного коварный, но... Назовем это не коварством, а военной хитростью.

Мезенцев прошелся по траве, выискивая камни. Попадались всякие, но некоторые были слишком крупные, некоторые– напротив, мелковаты. Он набрал пять штук размером с куриное яйцо и рассовал их по карманам.

Затем дошел до угла ограды, взвел курок и положил ружье в траву, под забор.

На лице его появилась недобрая усмешка. «Хорошо, что парень не видит. Ничего. Должна же быть у него какая-то своя роль во всем происходящем. Чтобы побить слона или ладью, пешкой можно пожертвовать».

Он пошел к лежащему журналисту, вспоминая, как его зовут. «Как же его зовут? А!»

– Володя! – позвал он. Соловьев не пошевелился. Мезенцев снова позвал – чуть громче.

– Володя!! – Парень не слышал его.

Мезенцев достал из кармана камень, подбросил на ладони, задумался и убрал камень в левую руку. Затем он нагнулся и нашел камешек помельче. Размахнулся и точно бросил прямо в Соловьева.

Журналист дернулся и сел, озадаченно хлопая глазами.

– Володя! – вновь позвал его Мезенцев. – Не в службу, а в дружбу... Посмотри, мои там не едут? Мне кажется, я слышу шум мотора.

Соловьев был еще на полпути между сном и реальностью, поэтому он не сообразил, что капитану с того места, где он стоял, должно быть лучше видно дорогу. Он посмотрел на шоссе, уходившее в сторону Тарусы:

– Нет, никого! – оглянулся на Мезенцева и... наконец заметил разрушенный дом за его спиной. – Это... – Соловьев тыкал пальцем, словно не мог найти подходящих слов, – это... – Он перевел взгляд в сторону, и Мезенцев увидел, как лицо его изменилось.