Внезапно она услышала негромкий шорох за спиной, и в следующий момент крепкая ладонь зажала ей рот, а рука – "Обхватила плечи. На нее будто накинули прочную веревку, которая не давала пошевелиться.

– Тихо, детка! Не дергайся! Я знал, что ты далеко не уйдешь! Тебе ведь интересно, что будет дальше? И мне тоже – очень интересно! Мне кажется, мы с тобой еще повальсируем...

Голос. Это был его голос. Даже не голос – а тихий, свистящий шепот, как воздух, выходящий из проколотой камеры. Свистящий и... прерывающийся, будто от возбуждения.

Рита попыталась пнуть его пяткой, но байкер налег всей тяжестью ей на плечи, теперь любая попытка оторвать ногу от земли неминуемо закончилась бы падением.

– Ммм! – замычала Рита, но Джордж не обратил на это внимания.

– А? Как ты думаешь, детка? Повальсируем?

Она изо всех сил дернулась, пытаясь освободиться, но байкер крепко держал ее. Он был сильнее, что, в общем-то, неудивительно. Нет, он был ГОРАЗДО сильнее.

– Ты не хочешь со мной разговаривать? А так?

Большой палец его правой руки – той, что закрывала рот – прищемил ей нос. Девушка почувствовала, что задыхается. Она попыталась вздохнуть – и не могла. Левая рука байкера сжимала ей грудь, выдавливая остатки воздуха, а правая – перекрывала все дыхательные пути, предусмотренные природой.

– Ну как? – прошептал он ей в самое ухо. – Может, теперь ты будешь поласковее?

Рита забилась, чувствуя, как паника постепенно заполняет все ее существо, лишая последних сил для сопротивления. Она пробовала мотать головой, но все тщетно – Джордж прижал ее голову к своему плечу. Теперь она вовсе не могла пошевелиться.

– Детка, ты не любишь вальс? Это такой замечательный та нец... Ну что? Не передумала? – Он подождал еще минуту, и в тот момент, когда Рита окончательно перестала сопротивляться, когда ее тело стало мягким и податливым – когда он ее немного ПРИДУШИЛ, – отпустил палец и слегка ослабил захват.

Струя воздуха с шумом ворвалась в легкие Риты. Она судорожно вздохнула – так глубоко, как только могла. От этого в носу появилось неприятное ощущение – будто ей прижгли ноздри раскаленными железными прутьями. На глазах у девушки выступили слезы.

– Как мало нам надо, детка? Не правда ли? Ну так что? Ты все еще отказываешься вальсировать со мной? Он снова склонился над ее ухом.

– Если ты согласна, просто лизни мне руку. Просто лизни, и я буду знать... – Его правая рука чуть-чуть ослабила свою хватку, и Рита ощутила, как у нее, оказывается, болят губы, сильно прижатые Джорджем к зубам. Ей показалось, что она различила солоноватый привкус крови. «Наверное, он разбил мне губы... Он раздавил их...» – промелькнула в голове мысль. И сразу же, вслед за ней, без всякой паузы, другая: «Я должна лизнуть эту руку, ту самую, которой он пару минут назад держал свой...»

Она почувствовала, что ее сейчас вырвет. Обязательно вы рвет. Наверное, так бы оно и произошло, если бы она не боялась захлебнуться собственной рвотой – ведь он не уберет руку. Ни за что не уберет.

Она подавила тошноту. Гулкий комок отрыжки ударился Джорджу в ладонь.

– Ты все еще раздумываешь? – Рука снова начала сжиматься, давить на губы, а большой палец, как шлагбаум, перекрывающий движение на железнодорожном переезде, снова стал медленно опускаться, отсекая воздух.

Рита громко замычала"

– У-ммм! МММ!!!