— Считает, что такому сильному ведьмаку на заставе делать нечего. И подозревает, что ты приехал сюда с какой-то целью и, возможно, связан с бандитами.

Эзра посмотрел на нее с удивлением, но промолчал. А Нею это насторожило.

— Ты же приехал сюда не просто так?

Он прикрыл глаза и некоторое время молчал. Почти тревожная тишина висела недолго. Ведьмак повернулся к ней корпусом и погладил по израненной щеке.

— Не просто.

Этот тихий ответ заставил ее подобраться, как перед прыжком.

— Объяснишь?

— Я здесь из-за камней. И из-за магии созидания.

Эзра еще раз погладил ее по щеке и сел. Он не нервничал. Было видно, ведьмак лишь подбирает слова, чтобы объяснить.

Парень взъерошил волосы пятерней и вздохнул, как перед прыжком в воду.

— Ты знаешь, почему созидатели не зачаровывают камни на месте? Почему над ними колдуют в столице, а потом везут сюда?

Нея отрицательно покачала головой. О магии созидания в их школе не рассказывали. Слабеньким боевикам из простых нужно было знать только заклинания атаки и защиты.

— Из-за последствий. Когда созидатель зачаровывает предметы, часть силы выплескивается в мир и меняет его. Чтобы этого избежать, обычно колдуют в закрытых помещениях без окон. Либо в чистом поле, тогда магия рассеивается. И созидатели зачаровывают не сразу все, а частями. Если бы они накрыли своей силой целую крепость, что с их резервом вполне возможно, то вокруг все бы поменялось. Самое безобидное растение стало бы ядовитым, животные — агрессивными или вообще другими. Не сразу, но постепенно вместо обычного одуванчика рядом с местом, где колдовал созидатель, появился бы, скажем, ядовитый шиповник. А ближайшие дома истлели бы всего за месяц.

— К чему ты ведешь?

— К тому, что они зачаровывают осторожно, направляя силу на один предмет или на одну стопку камней. Но все равно работают в подвале или открытом поле. Поэтому никаких изменений за собой это не влечет. А сюда камни еще и едут дней тридцать, любые излишки силы развеиваются в пути, магия не успевает прижиться в движении.

Эзра замолчал. Его спина как-то напряглась, чувствовалось — сейчас он скажет нечто важное и волнительное для него.

— Когда здесь начнут строить крепость и появится хотя бы один этаж, а следом еще приедет созидатель, чтобы зачаровать, например, двери, магия все же попадет на окружающие растения. Немного. Совсем не та концентрация, при которой все гибнет или изменяется. Но и этого будет достаточно, чтобы вырос такой цветок, как золотой кадул.

— Видимо, редкий?

— Скорее мифический, — усмехнулся Эзра. — Его видели всего трижды. Последний раз это случилось пятьдесят лет назад. Его нашел один ведьмак и описал. Даже смог сделать на его основе особое зелье, благодаря которому сын, родившийся калекой, начал ходить.

— Та-а-ак. — Нея вроде бы понимала, что ей говорят, но никак не могла взять в толк, к чему.