— Как вы служили до этого, если не можете выполнять то, что должны, по вашим же словам?
— Да я раньше не служил, — ответил он. — Я у отца работал.
— И что же не остались на прежнем месте?
— Мы повздорили.
Парень замолчал, а Нея тяжело вздохнула.
На нее свалился не просто мальчик, боящийся крови, а
— Что с раненым?
— Жив, — ответил ведьмак. — Я его вытяну. Если тело оботрут от крови.
Нея еле сдержала еще один тяжелый вздох и рывком вышла из комнаты. Милкот сидел на одной лавке с хозяйкой и что-то ей втолковывал, но стоило Нее кивнуть на выход, поспешил за ней на морозный воздух.
— Что она говорит?
— Да ничего толком. Мутно все. Ее муж охотник, он продает скертанцам пушнину. Но со слов самой хозяйки, не особо он удачливый. И говорит, зверье его очень даже могло подрать. А он кое-как добрался потом и лег на пороге.
— И все?
— Все. Говорит, никто не мог мужа избить и что раны от когтей любой дурак отличит от побоев. А у сына, говорит, от страха в голове помутилось.
— И почему же она к нам за помощью не послала или вон в соседнюю деревню за знахаркой, есть же там такая?
— Есть. Про знахарку не спрашивал, но сдается, спишет все на снег. А про нас и так понятно. Целителя на заставе нет, а зачем ей вояки? Только оберут.
— Но мальчик прибежал к нам.
— Да, он подумал, что у нас могут быть травы или еще что такое.
Несмотря на слова Милкота, Нея считала, что этот случай связан с их бандитами.
Деревенские между собой тише разбирались, да и в зиму редко бывали драки. Непростая жизнь сплачивала всех. Чужих, конечно, гнали, но сами крепко держались друг за друга. Поэтому если на мужчину действительно напали люди, то не местные, а таких здесь, кроме ее солдат и бандитов, нет. Оставалось лишь посмотреть внимательно на раны этого охотника, да и поговорить с ним, когда очнется.
Нея теперь была готова каждую минуту шлепать ведьмака по щекам, только бы он привел мужика в чувство.