Книги
РЯВанш!
Капитан Евгений Беренс отдал распоряжения подготовить оставшиеся спасательные средства и ждать приказа тушить котлы и сбрасывать пар. Очень скоро винты "Муравьева-Амурского" из-за нарастающего дифферента должны были выйти из воды. Второй бой в жизни Евгения Беренса обещал стать и последним. В первый раз он сражался с японцами 16 лет назад - в Чемульпо, старшим штурманским офицером крейсера "Варяг". И опять всё, похоже, заканчивается гибелью его корабля! Но на этот раз удалось и врагу дать по зубам! "Тенрю" и один эсминец потоплены, значит они сражались сегодня не зря... Неожиданно Беренс понял, почему несколько последних минут его не покидает ощущение необычности происходящего. Вокруг крейсера перестали вставать грохочущие фонтаны вражеских разрывов. Японцы отходили от израненного крейсера. Почему? Вот он - ответ! На помощь к "Муравьеву" идут свои - легкий крейсер и дивизион эсминцев, которые и заставили бежать целую вражескую флотилию! Команда, уже не верившая в свое спасение, разразилась криками "ура!", матросы карабкались на задравшуюся корму, отвешивая соленые словечки и малоприлично жестикулируя в сторону уходивших япошек.
- Эх, напоследок! - крикнул какой-то здоровущий молодой матрос, бросаясь к торпедному аппарату, который держали на случай ближнего боя, и вручную разворачивая его на японцев.
Прежде чем Беренс успел остановить энтузиаста, из трубы вырвалась торпеда и нырнула в воду.... Отходившей вражеской флотилии мешала ее многочисленность. Три дивизиона эсминцев, сбавив скорость, выстраивались в кильватерные колонны. От дрейфующего далеко в стороне полузатопленного "Муравьева" не ждали никакого сюрприза. Но тяжелая 20-дюймовая торпеда, которыми немцы дополнительно вооружили в прошлую войну построенный по русскому заказу крейсер, дошла до японцев. "Ямакадзе" исчез в считанные секунды после сверкнувшего яркой вспышкой взрыва. На других кораблях успели заметить лишь поднятый вверх нос уходящего вертикально в воду эсминца,а потом с неба сыпались куски обшивки и вырванные заклепки. Причиной мгновенной гибели японского эсминца, очевидно, стал подрыв запасных торпед, как до того случилось с русским "Владимиром".
- Это тебе, сволочь, за наших! - сплюнул сквозь зубы матрос, выпустивший торпеды
- Толян, ты ж кочегар! Как попал? - удивлялись его меткости обступившие товарищи
- Устал, нахрен, ждать!
К чуду-торпедисту подошел Беренс.
- Как фамилия, герой?
- Железняков, ваш благородь!
Взрыв "Ямакадзе" привел Кодзо Сато в бешенство. Адмирал был готов собственноручно растерзать "Муравьева". Но подходивший свежий русский отряд уже не оставлял на это времени. Ладно, если боги будут милостивы, сегодня, возможно, 2-й минной флотилии удастся пустить на дно не жалкий крейсерок, а дредноут русских! "Кума" взяла курс на ост, набирая скорость. Адмирал Сато спешил принять участие в главной схватке. В последний момент Кодзо вспомнил приказ принца Хироясу - встретить и выделить сопровождение поврежденному "Хиэю". Собственно, пока не темно, линейный крейсер сам может постоять за себя против любых легких сил. Но приказ есть приказ! Сато распорядился идти и встать в охранение "Хиэю" тем эсминцам, которые уже расстреляли свои торпеды - "Икадзути", "Акебоно и "Оборо" - трофеям из Германии.
Дмитрий Дараган потрясенно разглядывал избитый снарядами "Муравьев-Амурский" - трубы издырявлены, мачты сбиты, на палубе следы разрывов и пожаров, на правом носовом орудии обгрызен щит, форштевень полностью скрылся под водой. Пожалуй "Цесаревич", на котором Дараган был мичманом в 1904 году, выглядел лучше после того памятного боя, когда полученные в бою с японцами повреждения заставили его спешно идти интернироваться в Циндао. А дойдет ли "Муравьев" до Владивостока? Крейсера наскоро обменивались семафорными сообщениями, радио на "Муравьеве" было тоже разбито. Капитану Евгению Беренсу передали, что линкор "Петропавловск" подорван, но брат его Михаил - жив. С "Муравьева" известили о печальной новости - гибели "Гавриила", "Константина" и "Владимира", видимо, со всеми командами. Капитан Беренс попросил оставить один эсминец, чтобы перевести на него с "Муравьева" всех раненых и часть экипажа. Выделив для этого с согласия Алеамбарова "Орфея", Дараган задумался о дальнейших своих действиях. Преследовать отошедшие легкие силы японцев? Возвращаться с "Муравьевым" к отряду Коломейцева?
- Ероплан!- закричали с марса, указывая рукой. - Бомба!
В небе над крейсером действительно пролетал, снижаясь, аэроплан. Было видно черную точку, устремившуюся от него вниз прямо к кораблю. На палубе все замерли, не зная, куда спрятаться от воздушного снаряда. Но бомба не разорвалась, а зацепилась за фок-мачту зачем-то приделанной к ней лентой. К зениткам кинулись расчеты, короткие стволы противоаэропланных орудий поползли вверх...
- Не стреляй, свой!
Теперь уже все разглядели, что на широких нижних плоскостях аэропална не красные, а белые круги. Покачав крыльями, аэроплан набрал высоту и полетел на север. Капитан Дараган велел достать и принести сброшенную с неба "бомбу". Это оказался смятый жестяной пенал. С трудом раскрутив его, обнаружили внутри написанную торопливым почерком записку: "Курс на ост. Атаковать..." Далее было неразборчиво. Но подпись читалась четко: "Адм. Колчак"
Александр Васильевич Колчак нетерпеливо щелкал пальцами. Там, на севере, за горизонтом, в это самое время идет генеральное сражение войны, а он, командующий, где-то в стороне! Там без него, он чувствует, накомандуют... Рвануть к оставленной на Развозова эскадре с эсминцами, вперед "измаилов". Но гонять эсминцы так долго на максимальном ходу, значит оставить их без топлива для возвращения на базу... Да и эсминец будет идти слишком долго. А что если.
- Лейтенанта Ивановича на мостик! Срочно!
Иванович прибыл на удивление быстро.