– Есть что-нибудь по цветам? – спросила я.

Клегг опускает забрало респиратора, жестоко чихает напоследок и, кривясь, вдыхает фильтрованный воздух.

«…цветы танцуют… танцуют…»

Запах смерти, запах цветов – тесная связь.

– Сивилла, у нас ботаники уже работают сверхурочно. – Снова мое настоящее имя, признак того, что Клегг выбит из колеи, еще не пришел в себя от наблюдений за копаниями Шкурника.

– И?

– Слушай.

Зеро включает запись. Из колонок льется бодрый голос…

«Отчет по образцу 267/54, Джей Лигаль, кафедра ботаники Манчестерского университета. Второе мая, 8:04. Первое, базовые сведения: подвид Amaranthus Caudatus. Лепестки ярко-красные, расположение спиральное, собраны в длинные кисточки. Стебель длиной пятьдесят сантиметров. Реакция цветка на тесты адекватная. Второе, дополнительные сведения, строение соцветия. Тычинки тройные. На поверхности пыльников – комочки пыльцы. Очень яркий желтый цвет. Семьдесят пять микрон. Слишком велики для данного вида. Норма – двадцать-сорок. Пылинки слипаются в группы по шесть. Похоже, они движутся. Третье: частицы пыльцы реагируют на электрические импульсы. Избегают боли и опасности. Обнаружены соединения углерода. Какие-то признаки животной жизни? Неизвестная разновидность. Примечание: может, это розыгрыш? Никогда такого не видел. Запросить результаты исследований образца, отправленного Киркпатрик, профессору цитологии университета Глазго. Черт! Пыльца исчезла со стеклышка. Где она? Черт! Она танцует. Примечание: перестать чихать невозможно. Очень жизнеспособное растение. Никогда подобного… Черт! Если мне не показалось, то пыльца движется ко мне. Господи, почему мне всегда достается такая дерьмовая работа?»

Запись завершается оглушительным чиханием.

Появился Шкурник; его камеры залиты слезами и кровью, в металлическом горле отдается чихание. Даже робо страдают. Что же это за аллергия? И почему у меня ее нет? Обычно весна для меня превращается в кошмар. Но теперь все псы и робо вынуждены страдать, а вот у женщины-тени полный иммунитет. Какая-то странная аллергия. А еще я почему-то не могла перестать думать о Боде, девушке, затерявшейся в предсмертных видениях пса, таксиста с грязных улиц. «Подумай обо мне, Бода… спой ту песню еще разок». Почему эта последняя фраза с такой силой притягивает меня?

– Его убили не зомби, Клегг, – сказала я.

– Ты что, вступила в Общество защиты прав зомби? – Зеро заставил себя унять нервозность.

– Нужно дать знать Крекеру. Потому что тут не зомби, а хрен знает что, – продолжила я.

– Мы должны обставить все именно так.

– Так будет слишком просто, Зеро. Я думаю, нужно поискать улики, связанные с этой Бодой.

– Ты думаешь?

– Зомби не забивают жертве горло цветами.

– Крекер сказал закрывать дело, пока не начался новый собачий бунт.

– Говорю же, нужно продолжать расследование. В городе говорят, что Бода – девушка Койота. Знаешь, что чаще всего убийства совершают любовники?