Удочку я закинул, теперь осталось ждать, когда клюнет рыба. В принципе, человеку из мира пресловутой большой фармы не составит труда найти контору, испытывающую проблемы. Так что Раппопорт сейчас должен побежать и начать раскопки с максимально возможной скоростью. Сегодня вряд ли, а вот завтра может и дать несколько предложений. И, скорее всего, решит вложиться сам.
Солк нашел меня сам, в первый кофе-брейк. Я, конечно, поискал его глазами, когда вошел в зал, но в полутьме не заметил. Мы взяли кофе, я нагрузился бутербродами и парочкой пирожных, и мы отошли к столику. До чего же приятно общаться с хорошим человеком, когда никому из вас ничего друг от друга не надо, и можно просто поболтать о том и о сем. Договорились пойти прогуляться после пленарного заседания.
Пошел отпрашиваться у Любы. А как же, каждый шаг советского человека должен контролироваться, а то вдруг неправильно думать начнет, а родина этого вовремя не заметит? Непорядок.
Ага, вот и руководитель. Стоит, ведет светскую беседу. Интересно, как это у нее получается? Сама же признавалась, что иностранными языками даже со словарем не владеет. Ага, там кто-то из наших в роди добровольного переводчика выступает. Дождался, когда отзвучит финальное «найз ту си ю», и прихватил отходящую Малую за локоток.
— Любовь Трофимовна, на минутку.
— Что у вас, Андрей? — слегка удивилась она. — Что-то с докладом?
— Нет, с этим я разобрался. Просто встретил профессора Солка, это американец, они с Чу...
— Я знаю, кто это, — чуть холодно ответила Малая.
Я что-то не то сказал? Или Джонас лично ей неинтересен? Хотя через секунду начальница улыбнулась и спросила:
— Так что там с профессором?
— Мы в Вене познакомились, можно сказать, тесно общались. Вот он пригласил меня после всего пройтись, показать город. Я бы позвал его к нам, но сами понимаете...
Ясен перец, напоминать лишний раз не надо. Стоит американцу увидеть, в каком курятнике нас поселили, авторитет страны советов в его глазах рухнет вниз, пробивая встреченные по дороге плинтусы.
— Прогуляйтесь, пообщайтесь. Дело хорошее. Долго не задерживайтесь. Как вернетесь, зайдите ко мне.
— Любовь Трофимовна, извините, личный вопрос.
— Да? — смотрю, напряглась немного Люба. Хоть и академик, и героиня соцтруда, а слово «личный» не забывает.
— Вы какой шоколад предпочитаете, горький или молочный? Хотел к чаю купить что-нибудь.
Оценила. С наших грошовых суточных купить сладости — чистое расточительство. И так поменяли по сотне с небольшим швейцарских франков, даже пятидесяти рублей не получилось. Как раз на несколько сраных магнитиков хватит, если на еду не тратиться.
— На ваш вкус, Андрей. Мне без разницы, — улыбнулась она.
Ковалене я только сказал, что отпросился у руководителя делегации для общения с коллегой. Он хмуро кивнул, явно думая о чем-то другом. Потом отчет все равно потребует.
Погода здесь, конечно, натуральная осенняя. Почти как у нас, если и теплее, то на пару градусов. Ветер с озера прямо в лицо, плюс постоянно начинающийся дождь. Пшикнет и перестанет, а минут через пять опять. А зонт я не взял. Дома долго думал, стоит ли брать, и отложил в сторону. Он никак не хотел умещаться в чемодан, и я понадеялся на хорошую погоду. Поэтому сегодня много походить не получилось. Я провел Солка до его гостиницы. Хорошо быть приглашенной звездой. Джонаса поселили в «Мэриот». Не на берегу озера, но очень близко. Вышел, и назад, совсем недалеко я видел какой-то Цюрих Кантоналбанк. Какая разница, как он называется? Наверняка в нем найдется англоговорящий сотрудник, который поможет связаться с Веной и обналичить чек.