— Слушай, а у тебя тут насекомые какие-нибудь есть? Ни разу не видел живого таракана…
Кеплер пожал плечами. Должно быть, тараканов все же не водилось.
Прошли в каюту. Ибрагимов опустился на диван, Кеплер — на стул у рабочего стола. Несколько секунд молчали. Капитан разглядывал окружавший их зимний сад. Отчего Зигфрид сделал для него исключение и пустил к себе? Видно, разговор предстоял действительно важный.
— Так что ты хотел обсудить, Зиг? — спросил Ибрагимов.
— На борту готовится мятеж, товарищ капитан, я счел важным сообщить вам об этом. Некоторые офицеры, хм… недовольны тем, что вы… как бы это сказать, злоупотребляете. Ходят слухи, будто вы не знаете, что делать, и мы скоро все погибнем, если так продолжится. Зачинщики из числа офицеров уже предлагают варианты действий, которые позволят нам обезопасить себя…
Ибрагимов ухмыльнулся. Он догадывался, конечно, о ком идет речь.
— И чего они хотят?
— Есть план вступить в переговоры. Противник боится двух вещей — что мы уничтожим двигатель и что применим ракеты «Заря». Многие думают об этом. Если мы отойдем достаточно далеко, то сможем применить ракеты, не попадая в зону поражения. Тогда у нас есть шанс не оказаться обманутыми. Мятежники захотят торговаться. Это их предпоследний шанс.
Насчет последнего шанса Ибрагимов не хотел ничего узнавать. Последний раз, когда такое на его памяти случалось, в системе Форус, погибла целая группа кораблей. А вот переговоры — та самая тема, где надо держать руку на пульсе. Мало ли что.
— Интересно, и что эти беспозвоночные хотят выторговать у каракарцев?
— Этого я не знаю. Ясно только, что цели сторон определились. Мятежники думают увести корабль, а каракарцы потребуют отдать ракеты «Заря». На честное слово никто не готов положиться, это справедливо, учитывая невысокую мораль обеих сторон. Но вы… я пришел именно потому, что уверен в ваших способностях дипломата.
Ибрагимов кивнул, встал с дивана и направился к выходу, махнув Кеплеру, чтобы тот следовал за ним. У поворота на кают-компанию он резко остановился и повернулся к Зигфриду. Несколько мгновений простоял молча, подняв вверх указательный палец и пытаясь сформулировать мысль, явно искаженную опьянением.
— Когда меня пойдут низлагать, я хочу, чтобы в этот момент ты находился на батареях со всей своей командой. Когда бы это ни произошло, чтобы ни случилось. Выполни данное мною распоряжение. Момент истины, понимаешь…
Когда Ибрагимов доковылял до кают-компании, там шли ожесточенные дебаты о путях разрешения ситуации с каракарцами. Голоса заметно стихли, когда появился капитан. В центре, как он и ожидал, столпились высшие офицеры, включая, конечно же, Джемисона. Последний находился в фокусе всеобщего внимания. Когда появилось начальство, он немного побледнел, но, тем не менее, выглядел раздраженным и уверенным в себе.
— Вам помочь или не мешать? Надеюсь, вы затеваете не какую-нибудь ерунду, верно? — бросил Ибрагимов, войдя в круг собравшихся и садясь в кресло. — У меня появилась свежая идея. Мы попробуем провести переговоры!
— Очень своевременно, — выпалил кто-то.
— Да-да, это мы и сами уже решили, — подхватил другой.
Кто именно это выкрикивал, капитана не очень волновало. Он поглядел по сторонам, надеясь найти своего адъютанта, а после заявил во всеуслышание:
— Мы попробуем инициировать переговоры. Нашу сторону будет представлять очень надежный и проверенный человек. Макаров, черт возьми, где ты шляешься?!
Адъютант вынырнул из толпы. Казалось, только что его там не было, но вот он появился. Ушлый для этой команды, даже слишком.