Разве? Хотя она, конечно, права: с чего ему быть таким?

— Ира, я сегодня ночью улетаю в Рагвай.

Молчит. Переваривает услышанное.

— Катя погибла.

Мой голос предательски дрогнул, а та сторона откликнулась криком умирающей чайки:

— Как?!

Не уверен, что ещё в каком-нибудь языке есть столь многогранный отклик на ошеломляющее известие. Это и «как же так?», и «как это случилось?», и «горе-то какое!», и много ещё чего. Я из всего предложенного многообразия выбрал одно.

— Не знаю. Потому и лечу, чтобы во всём разобраться.

В возникшей паузе легко читался незаданный вопрос. Отвечу как есть:

— Конечно, помчался бы!

— Ты о чём?

— Ты ведь думаешь, помчался бы я на край света, случись что с тобой — нет?

— Нет… То есть да… Старх, не надо угадывать мысли.

Значит, всё-таки угадал, хотя в данном случае это было совсем не трудно.

— Хорошо, не буду. А попросить тебя присмотреть за Сергеем можно?

— Конечно, о чём ты говоришь!

Искренность в её голосе — бальзам моей душе. Всё сделает, как надо. Теперь за Сергея можно не волноваться. Без внимания его не оставят.

— Ребятам о случившемся сообщи сама, и насчёт Сергея тоже. Моя просьба и их касается.

— Всё сделаю, не беспокойся.

— Уже перестал. Из пансионата Сергея с вами, конечно, не отпустят, но на территории пообщаться дадут. И не говорите никому о смерти Кати, ни Сергею, ни руководству пансионата. Насчёт денег…