2) Тридцать один день жизни горничной Бетти – $1200.

3) Тридцать один день жизни любимого пекинеса миссис Баркли – $3000. Итого: $ 35200.

В случае полной оплаты – скидка 10 процентов. Чек на предъявителя должен быть доставлен в конверте с надписью «От м-ра Баркли для м-ра Морлока» в бар отеля «Галифакс» (в Нью-Йорк) не позднее 1 августа сего года. В случае отсутствия чека, или получения меньшей суммы, у Вас возникнут неприятности. С надеждой на взаимопонимание, всегда Ваш Морлок».

– Как вам? – спросил гость. – Разве не хамство?

– Вы имеете в виду, что собака дороже горничной?

– Да нет. Здесь он прав, – рассмеялся американец. – Собаку любил не только я, но и моя жена, а горничную – только я. Я насчёт денег. Не много ли он захотел? Как считаете?

– А это не розыгрыш?

– Я тоже сначала подумал, что кто-то провернул дурацкую шутку, – откинувшись в кресле, проронил Баркли. – И через пару-тройку дней забыл о письме. Естественно, жене – ни слова. Как-то утром она отправилась за покупками и взяла с собой Боя – нашего пекинеса. И чёрт её дернул привязать пса на улице у дверей модного магазина. Марго потом мне доказывала, что она его прекрасно видела через витринное окно, он сидел смирненько и глазел на неё через стекло. Но вы же понимаете, что бывает, когда женщины оказываются в магазине одежды! Бесконечные платья, кофточки, блузки, примерочные, зеркала… Словом, когда она вышла, наш малыш, свесив голову, и, высунув язык, болтался на собственном поводке, как на виселице. Утром я получил второе письмо. Вот, сударь, полюбопытствуйте.

Американец вынул листок, развернул и вежливо протянул Климу Пантелеевичу. Тот прочёл:

– «Сэр, у меня для Вас плохие новости! Вернее, одна плохая, другая хорошая. Как водится, начну с плохой: вчера Ваша псина издохла в страшных муках. Хорошая новость: теперь сумма Вашего долга уменьшилась и составляет лишь 32 200 долларов. Десятипроцентная скидка по-прежнему действует. Условия прежние. С надеждой на Ваше благоразумие, всегда Ваш Морлок».

– И что же потом?

– Я обратился в полицию, но они сказали, что смерть собаки, удавившейся на запутанном поводке – не их дело, а вопрос к хозяйке. Мол, надо было лучше следить за питомцем. И вообще, они предположили, что это могут быть проделки детворы.

– А как же угрозы вам и горничной?

Баркли положил сигару и ответил:

– Посчитали это злой шуткой. Скажу честно, они меня убедили, и я успокоился. Но уже на следующий день случилась беда. К жене явился посыльный и вручил пачку интимных фотографий. Шантажист, отыскав щель в портьерах моего кабинета, делал снимки снаружи через окно. Этот мерзавец снял, как я кувыркался с моей горничной, милой шоколадкой Бетти.

Баркли метнул взгляд на спутников и те, точно по команде, потупили очи долу.

– Марго страшно ревнивая. Она тут же залетела на кухню и, схватив нож, ударила служанку. Слава Богу, ничего страшного. Так, царапина. Моя сладкая половинка теперь сидит под залогом, точно мышь в банке, и ревёт, как белуга. Оно и понятно – скоро суд. Я пригласил лучших адвокатов. Бетти, получив от меня кучу денег, согласилась дать показания, что она якобы давно дразнила Марго, намекая на нашу близость. Так научили защитники, чтобы доказать состояние аффекта супруги и разжалобить присяжных. Надеюсь, я доходчиво объясняю эти мудрёные уловки пройдох-адвокатов?

– Вполне, – сардонически улыбнувшись, ответил Ардашев. – Вы так не любите адвокатов?

– А за что их любить? Хотя они всё равно лучше, чем доктора. Адвокаты просто грабят, а врачи сначала грабят, а потом ещё и режут на операционном столе.

– Вполне резонно, – улыбнулся Ардашев.