– Он не в тюрьме и не под следствием. Все гораздо хуже…

Даниил взял ее руки в свои, и Инна вдруг ощутила, что по ее телу пробежал электрический разряд.

– Олег теперь – заместитель опекунского фонда. Фонда, который управляет миллиардами и холдингом. Тем холдингом, что принадлежал твоему отцу!

Инна окаменела, а потом произнесла:

– Это ничтожество теперь заправляет всем, что принадлежало нашей семье? Но как так вышло? Хотя какая теперь разница! Я немедленно подниму шум! И опротестую все эти, вне всяких сомнений, преступные и не имеющие никакой юридической силы решения. Я вызволю Никиту из психушки. Ведь я – Инна Берберова!

Даниил снова вздохнул, а потом подал знак своей ассистентке, которая принесла пачку газет и журналов. Они были датированы началом августа 2012 года. Речь везде шла об одном и том же: Инна Берберова, наследница миллиардного состояния своего погибшего при таинственных обстоятельствах отца, доставлена в частную клинику. После трех консилиумов врачи вынесли неутешительный вердикт – в результате несчастного случая Инна Берберова впала в кому, причем шансов на то, что она придет в себя, практически нет. Она находилась в палате, прикованная к аппаратам, поддерживающим жизненные функции, однако являла собой не более чем живой труп.

– Они лгут! – заявила в ярости Инна. – Сами запихнули меня в «Мнемозину», а всему миру поведали эту историю о коме и о том, что я не более чем «растение».

Даниил сказал:

– Конечно, лгут, но это практически невозможно доказать. Потому что для всех ты – пациентка частной клиники. Причем пациентка безмолвная, не предъявляющая претензий. Пользуясь тем, что твой отец умер, ты – вернее, какая-то несчастная женщина, которую выдают за тебя, – находишься в коме, а твой брат, похоже, навсегда сгинул в психиатрической лечебнице, суд принял решение о том, что все права по управлению вашим холдингом и миллиардным состоянием отца переходит к особому опекунскому фонду.

Инна вздрогнула – ну конечно, это была одна из возможностей, которую предусмотрел в завещании отец. Возможность того, что после его кончины ни Инна, ни Никита не будут в состоянии распоряжаться наследством, а у них самих наследников тоже не будет. В таком случае надлежало передать все права опекунскому фонду. Причем этот фонд, а вернее, тот, кто его возглавлял, имел право распоряжаться всем имуществом так, как если бы он был владельцем.

– И Олег, эта канализационная крыса, теперь управляющий фондом? – заявила Инна, чувствуя, что кровь бросилась ей в лицо. – Но как так? Почему суд принял это абсурдное решение? Я его немедленно оспорю!

Даниил ответил:

– Но сначала тебе придется доказать, что ты – Инна Берберова. Ведь ты уже существуешь где-то в палате закрытой частной клиники. И то, что там находишься именно ты, готовы подтвердить маститые юристы и знаменитые врачи. Их или ввели в заблуждение, или элементарно купили. Все же отец оставил тебе больше тринадцати миллиардов, а это лакомый кусочек…

Инна сухо рассмеялась:

– И что с того? Стоит мне только позвонить парочке знакомых…

Даниил прервал ее:

– Стоит тебе сделать это, как по твоим следам тотчас отправится команда киллеров. Что же касается Олега… Решение было вполне ожидаемое – ведь он твой муж!

Инна хмыкнула:

– Я что-то пропустила? Например, собственную свадьбу? Или ко мне вернулись не все воспоминания? Когда это я вышла за него замуж? В тот момент, когда он пытался меня задушить? Или позже, когда я впала в кому…

Она замолчала, и Даниил добавил: