Баня, вопреки ожиданиям Олега, оказалась очень даже неплохой. Не столичные Термы Поркус или знаменитые среди купцов Средиземья Термы Меркаторус, но очень даже неплохие для деревни. Обшитая досками «в подражание склавенам» из пахучей пинии парная (или точнее сауна, поскольку пара в ней не было, а просто горячий воздух, нагреваемый системой труб), небольшая, всего на несколько человек, мыльня с душем и бассейн, маленький, но обложенный камнем и пахнущий чистой родниковой водой.

«Баня… нет ничего лучше для человека после любых переживаний, с усталости, накопившейся после работы. Особенно если идешь в нее с женой. Заходишь, медленно раздеваешься, вполглаза наблюдая за тем, как появляется на свет прекрасное любимое тело. Так же не торопясь идешь в парную, где некоторое время обливаешься потом. Сидишь, чувствуя, как вместе с ним из тебя выходят усталость и злость, как на смену им приходит ленивое блаженство, та самая нирвана, которую тщетно пытаются обрести йоги. Не тем путем идете, товарищи. Лучше зайдите в сауну, а еще лучше – в русскую баню. И после первого же посещения парной обретете то, чего так долго добивались, истязая упражнениями тело», – усмехнулся Олег, слезая с полка у самого потолка, где воздух был столь горяч, что уши словно сворачивались в трубочку от жара.

Вышел из парной, окунулся в бассейн, разделенный на два отделения – с теплой, затем с холодной водой. Прошел в мыльню, где жена уже стояла под душем, помог ей помыться, чувствуя, как снова возвращаются желания, вполне объяснимые и вполне жизненные…

Его удивило, что Лициния была сегодня очень осторожна. Парилась недолго, да и в мыльне, после душа. Еще больше его поразило, что она решила не идти в парную второй раз.

– Что случилось, душа моя? – Он называл так свою «маленькую», когда ожидал какого-то неприятного разговора. – Ты заболела?

– Нет, мой могучий и великий лекарь, – ответила шутливо Лициния, – я знаю, что тебе не терпится испробовать свое искусство на мне. Но оно не понадобится. Я просто очень боюсь навредить тому, кто появился во мне.

Несколько мгновений он стоял, ничего не соображая, пытаясь вспомнить заклинания экзорцизма. Потом до него наконец дошел истинный смысл слов жены, и он, не удержавшись на внезапно ослабевших ногах, присел на лавку. У него будет сын (или дочка? Неважно, главное – будет), он не зря жил на свете.

Лициния, стоящая напротив, уперла руки в бока и, сымитировав интонацию базарной торговки, ворчливо произнесла:

– Ну, чего тут расселся? Баня не впрок пошла или после вчерашней пьянки не отошел? – И тут же уклонилась от вскочившего со скамейки Олега.

– Но, но. Задавишь! И вообще домывайся, а я пойду, прикажу приготовить завтрак посытнее. Чтобы от новостей сознание не терял, «могучий маг».

– Хорошо, – только и смог ответить ошеломленный Гордеев.

День пролетел незаметно, весь отданный заботам о хозяйстве. Отчет управляющего, осмотр ближайшей деревни, потом обед с Лицинией вдвоем, пока охранники по очереди мылись в бане, и наконец поздний ужин. Уже начало смеркаться, когда в триклиний ворвался запыхавшийся гонец и передал послание от инквизитора Марка.

Олег развернул свиток и нахмурился. Оказывается, поиски секты привели инквизитора и его отряд на земли Олегова поместья. И есть подозрение, что среди крузейрос находится маг как минимум второго уровня. Вызывать штатного мага долго, поэтому Марк просил Олега присоединиться к отряду. Как ни хотел Олег остаться дома, но долг есть долг. И попрощавшись с женой, он собрался в дорогу. Лунная ночь позволяла спокойно ехать на лошадях, не применяя никаких заклинаний, которые мог засечь колдун сектантов.

Где-то заржал конь, ему ответил второй. Треск сухой ветки, попавшей под чей-то башмак, заставил стоящего в задумчивости человека обернуться. Причем не просто так, а уже вынув из ножен длинный кинжал, скорее даже короткий меч. Резкое движение не испугало подошедшего, но он благоразумно остановился, приподняв в шутливом жесте отрицания руки.

– А, это ты, – заметил недовольно дон Гуг, – я же сказал, чтобы меня не беспокоили.

– Не хотел. Но пришлось, ибо прибыли «союзники». – Дон Гуг удивленно поднял брови. Видеть всегда невозмутимого дона Кондора, ветерана пограничных войн, в недовольном состоянии ему до этого не приходилось. Как и слышать ту интонацию, с которой он произнес слово «союзники»…

– Что тебе не понравилось?

– Благородный дон Гуг, – продолжая удивлять собеседника, дон Кондор иронично скривил губы, – у меня в отрочестве был старый и многоопытный наставник, отставной сержант (сержантами в герцогстве называли тяжелую латную кавалерию) Гвардии Его Высочества. Так вот, он любил повторять старую же народную поговорку: «Садясь ужинать с демоном, прихвати ложку подлиннее». Опасаюсь, что нам не найти такой длинной ложки, чтобы поужинать с этими «союзниками».

– Удивил, – не стал скрывать своих чувств от соратника коннетабль. – Не ожидал от тебя такой замысловатой метафоры.

– Так армия – не Университет в Цвайпорте. Тут думать надо. А удивил – значит, победил, – ворчливо заметил дон Кондор.