А веселье в рядах безнадежных продолжалось. В солдатах, казалось, наконец-то пробудился воинственный пыл, они насмехались над эльфами и угрожающе махали копьями. В это время с той стороны, куда ушли эльфийские лучники, показались многочисленные знамена, затем вырос целый лес копий и, наконец, появились всадники. Затихшие было безнадежные, решив, что это возвращаются с победой глинклокские рыцари, зашумели вновь, но закованные в железо всадники опустили копья и, с каждым мгновением набирая ход, помчались прямо на неровные ряды ликующих безнадежных. Радостные приветствия стихли, чтобы через секунду смениться криком ужаса. Напрасно рыцарь с красным плюмажем на шлеме скакал перед их рядами, выкрикивая команды. Его не слушали даже капитаны и сержанты, скованные единым страхом перед несущейся на них во всем своем страшном великолепии железной смертью. Строй колыхнулся и рассыпался, бросая копья и щиты, люди обратились в бегство. Все смешалось: крики, сумбур, грохочущая конница, приближающаяся с каждым мгновением. Рустам растерялся, но, вспомнив слова Гарта, остался на месте. Дайлин, испуганно взвизгнув, рванул было вслед за остальными, но Гарт был начеку и вовремя схватив его за шиворот, встряхнул как котенка.
– К реке, быстро к реке! – закричал он и, показывая пример, первый рванулся к воде, бурлившей в двух десятках шагах от них.
Одной рукой он по-прежнему держал Дайлина за шиворот, и тот бежал рядом, неудобно семеня ногами и то и дело спотыкаясь. Рустам что есть силы побежал за ними, стараясь не думать, что в любую секунду может быть снесен эльфийскими рыцарями, и пытаясь не обращать внимания на грохот тысяч копыт, гремевших за его спиной.
Уже будучи на полпути к спасительной воде, он услышал тугой гул спущенной тетивы нескольких сотен арбалетов и луков. Это коронные стрелки разрядили свое оружие прямо в хлынувших на них безнадежных. Первые ряды бегущих упали как подкошенные, к воплям страха примешались предсмертные крики боли. Еще через мгновение безнадежные смешались со стрелками, и паника захлестнула уже всех.
Гарт, добежав до реки, не раздумывая бросился в нее, погрузившись в мутную воду по пояс, Дайлин споткнулся и нырнул с головой. Рустам, уже чувствуя дыхание смерти, успел забежать в воду буквально в последнюю минуту. Эльфийские рыцари с грозным кличем ударили прямо в спину бегущим людям своими длинными копьями. Лавина из тяжело нагруженных железом лошадей и всадников смела и затоптала толпу глинглокских солдат. Как и рассчитывал Гарт, никто из тяжеловооруженных всадников не стал соваться в реку ради трех пехотинцев разбитой армии. Казавшийся нескончаемым поток тяжелых рыцарей в считаные минуты пронеся мимо них и направился дальше, в глубь королевских позиций, прямо к большому алому шатру. Несмотря на то что рыцари прекратили преследовать разбитую пехоту, Рустаму удалось увидеть лишь жалкую кучку беглецов – все, что осталось от многочисленных полков безнадежных и коронных стрелков. Остальные густо усеяли своими телами зеленый берег реки Мальвы.
– Что будем делать, выберемся обратно на берег? – спросил Рустам у Гарта, увидев, что вражеская конница полностью очистила берег, устремившись в центр королевской армии. Гарт тем временем вместо наблюдения за происходящим занимался весьма необычным делом: он полностью оборвал со своего щита остатки толстой бычьей кожи, когда-то его покрывавшей, и принялся делать то же самое со щитом Дайлина.
– Обратно нельзя, посмотри налево, – бросил он в ответ, не прекращая своего занятия.
Рустам посмотрел в сторону вражеских позиций и похолодел от ужаса: эльфийские лучники, пропустив конницу, сомкнули свои ряды и успели преодолеть уже половину пути, отделявшую их от бывших позиций безнадежных. Несколько лучников, заметив в реке вражеских солдат, натянули свои луки.
– Твою же мать! – выругался в сердцах Рустам. – Что будем делать?!
– Плыть! – коротко бросил Гарт, он уже покончил со щитом Дайлина и принялся отдирать кожу со щита Рустама.
– Я не умею плавать! – в панике воскликнул Дайлин.
– Я тоже, – успокоил его Гарт, – но с помощью этих деревяшек, – кивнул он на щиты, – у нас должно получиться. Ныряйте! – крикнул он внезапно и, подавая пример, бухнулся в реку.
Рустам последовал за ним, не раздумывая, и с головою ушел в мутную прибрежную воду. Дайлин зазевался, но Гарт в падении дернул его за ногу, и, неуклюже взмахнув руками, Дайлин с плеском погрузился в реку.
Как раз вовремя: над их головою зловеще прошелестел десяток острых эльфийских стрел. Не дожидаясь, пока разозленные промахом эльфы дадут новый залп, Гарт с криком «Делай как я!» бросил свой щит плашмя на воду, лег на него грудью и, сильно оттолкнувшись, поплыл. Рустам с Дайлином, не мешкая, последовали его примеру. Снова просвистели над ними стрелы, так никого и не задев.
В ожидании следующего залпа Рустам лихорадочно греб руками, стараясь не упустить при этом копье, прижатое телом к щиту. Течение реки было достаточно бурным, хоть Мальва и была относительно небольшой речушкой, Рустаму минуты, проведенные в воде, показались вечностью. Однако, несмотря на его страхи, никто по ним больше не стрелял. А вскоре Рустам и вовсе почувствовал под ногами землю. Их вместе с Дайлином вынесло течением ниже Гарта, но тот, бросив щит, пробежал по берегу и помог им выбраться из воды.
Рустама шатало от неимоверного напряжения короткого заплыва, но он нашел в себе силы отказаться от помощи Гарта, кивнув на обессиленного Дайлина, и даже вынес из воды его копье. Больше всего на свете Рустам желал упасть на землю и больше не вставать. Но Гарт, понимая, что опасность еще не миновала, не дав им ни минуты отдыха, буквально потащил их за собою. Прочь от реки, воды которой уже успели обильно обагриться кровью. Рустам бросил через плечо взгляд на покинутый берег. Судя по увиденной им картине происходящего, королевская армия была вдребезги разбита.
Перемешавшись в общую толпу, к единственному мосту устремились рыцари и остатки коронных пехотинцев, преследуемые злой эльфийской конницей. На бывшей позиции безнадежных вовсю хозяйствовали эльфийские лучники, добивая раненых и грабя убитых. «Вот почему больше не стреляли», – промелькнула вялая мысль в отупевшем от пережитого стресса разуме. Рустам отвернулся. Опираясь на копье, он, спотыкаясь, побрел вслед за Гартом, сосредоточив взгляд на его широкой спине и думая теперь только о том, как бы не отстать.
В стальном шлеме было жарко, но Седрик и не подумал его снять, он только поднял забрало, подставляя лицо прохладному ветру, дувшему с реки. Его люди, сотня тяжеловооруженных всадников – десять рыцарских копий, выстроившихся за его спиной, следуя примеру своего командира и сюзерена, застыли в полной боевой готовности. Ни один шлем не был снят, ни одна пряжка не была расстегнута, закованные в железо воины стойко переносили жару и тяжесть доспехов. Хотя их позиция была глубоко в тылу, у каменного моста через Мальву, сотня была готова к любому развитию событий. Хорошо экипированные, прекрасно обученные сражаться как поодиночке, так и единым строем, эти воины были готовы выполнить любой его приказ. В грозном ожидании застыли они за его спиной на небольшом пригорке у моста, вместе со своим бароном наблюдая, как разворачивается в боевые порядки королевская армия.
Седрик Тревор, барон южной марки Годфри, был мрачен. Тяжелым взором смотрел он, как под барабанный бой первыми выстроились у кромки леса коронные полки, как развернули свои знамена графы и бароны, занимая позицию в центре, как застыли четкими рядами коронные стрелки, заняв пространство между рекой и рыцарской кавалерией. Остались только безнадежные, бесчисленное их множество только сейчас покинуло свой лагерь и нестройными колоннами потянулось к полю грядущей битвы.
От покинутого лагеря отделилась горстка всадников, они рысью поскакали в сторону моста. Не сбавляя скорости, взлетели на пригорок и резко осадили коней у самых копыт черного жеребца барона. Граф Честер, а это был именно он со своими людьми, несмотря на годы, был облачен в полный рыцарский доспех, и только вместо шлема на нем была круглая войлочная шапочка. Граф поприветствовал Седрика и поставил своего вороного коня рядом с его черным жеребцом. Могучий жеребец, закованный в железо, недовольно покосился на нового соседа и, злобно фыркнув, выбил копытом искры из скальной породы, выступившей из-под земли. Пятеро прекрасно вооруженных всадников, составлявших графскую свиту, смешались с воинами барона, гармонично влившись в общий строй.