Она заворожённо следила, как он садится рядом. Такой же гибкий, как и сын. Прядь падает на лоб… какой знакомый взмах головы!

Надо найти отличия. Иначе…

– Почему ты всегда держался вдали от Саора?

– Не хотел ни к кому привязываться. Не получилось, как видишь…

Как хочется дотронуться. Просто, чтобы убедиться, что это не сон. Надо о чём-то спросить, нарушить это странное состояние.

Гэсса нахмурилась:

– Можно задать вопрос?

– Только один? – улыбнулся Тор.

Завораживающая, беспредельная, исключительная синева…

Но теперь не скажешь – неповторимая…

– Пока да.

– Про Поединок?

– Нет, хотя этот вопрос я тоже задам – попозже! Ответь, почему ты позволил ему считать, что Эльгер мертва?!

***

Она постучала, не дождалась ответа, вошла. В комнате было темно, но огонёк она зажигать не стала. Подошла к кровати, на которой без движения скорчилась человеческая фигура.

– Уйди.

Гэсса вздохнула, помедлила, присела на самый краешек собственной постели:

– Синеглазый…

– Я знаю всё, что ты можешь сказать. Не надо. Молчи.

Она послушалась, сидела в темноте, глядя в окно на луны. Неподвижно, почти не дыша. Хотя больше всего ей хотелось коснуться поникшего плеча, погладить склонённую голову. Сард и Тэор неуклонно стремились друг к другу.