Белинда подчинилась команде. Вынула руку из кармана, привычно смягчила колени, сконцентрировалась и с шумным выдохом выбросила кулак вперед.

— Нет! — тут же рявкнул Джон. — Никакого эффекта. Просто ударять нет смысла — бей его не кулаком — энергией.

— Я не уме…

— Злиться умеешь? Злость — это сконцентрированная эмоция определенного порядка. Если не она управляет тобой, а ты ей, тогда ее можно использовать в качестве наполнения. Тебе бы хотелось ударить кого-то конкретного? Вспомни.

Человек сбоку от нее не просил — приказывал.

Лин вздрогнула — ей вдруг показалось, что напротив не муляж вовсе, а наглая ухмыляющаяся рожа Килли. Вероятно, голубая сфера что-то считала из ее памяти и перенесла это на прозрачную модель. И точно, прозрачный человек теперь скалился совсем как Джордан.

— Отлично, — Джон остался доволен. — Теперь врежь ему.

Белинда никогда еще не била живых людей. Настоящих. А Килли — пусть даже такой — был настоящим, потому что он существовал в жизни. Осознание этого факта ослабило ее удар, сделало его похожим на шлепок.

— Что за ерунда? Это не удар, потому что в нем нет ни физической, ни энергетической силы.

Лин размахнулась и представила, что перед ней не псевдо-живой человек, а мешок с песком. Ударила.

— Слабо. Еще!

Прозрачный «Килли» ухмылялся. «Я избил тебя, — скалилась его сальная и довольная рожа, — избил, как собачонку. Ногами. Мне, кстати, понравилось».

Лин разозлилась и ударила так, что зазвенело в собственной башке, — в полную силу.

— Не то! — ревел учитель. — Злость в голове делает тебя слепой. Остынь и направь эту злость в руку. В тело, в локоть, в кулак.

Удар, удар, еще один…

«Я избил бы тебя еще», — ухмылялась рожа.

У Лин не выходило абстрагироваться от звучащего в голове голоса, чтобы попробовать протолкнуть собственные чувства из головы в руку.

«Послушал бы, как хрустят твои ребра…»

Удар правой, левой, снова правой.

— Не то! — стегал словами Джон. — В руках энергии нет. Вся рассеяна! Собери ее!