Мы дошли до кухни, где весело потрескивал огонь в печи.

— Печь? На дровах? Серьёзно? В кремле? — удивился я.

— Некоторые блюда, вкуснее, когда их готовят на огне, — пожал он плечами и отворив створку, кинул в неё скатерть.

По итогу мы, конечно, смогли подплавить скатерть, на краях, где была оформлена бахрома. А сама по себе она осталась целой. Подгоревшей закоптившейся. Но целой. Но император на этом не остановился. Мы съездили на военный полигон, где император вызвал бойцов в ранге мастер и попросил поджечь кусок скатерти, который он отрезал.

— Да ты издеваешься, что ли? Болконский! Что с ней не так?! — произнёс государь, смотря как целый кусок ткани.

— У меня нет ответа на ваши вопросы, — пожал я плечами, с интересом рассматривая свой подарок.

— Ладно, теперь давай ты, — проговорил он, переводя взгляд на меня.

А я лишь вздохнул и зажёг свой огонь. И ударил ткань, которую повесили на верёвку. От моего удара, в ней всё же появилась дырка.

— Удивительно, — прошептал он.

А спустя три часа он с довольной улыбкой смотрел на остатки скатерти.

— Полторы тысячи градусов и мы победили! — произнёс он довольно.

— Я бы не сказал, что это круто, — произнёс я, осматривая металлургический цех, куда мы приехали после полигона.

— Да нет, ты неправ. И поверь это очень интересный подарок. Я уже знаю, куда мы можем направить для использования твой минерал. Я буду через месяц у тебя в княжестве. С несколькими людьми и мы на месте посмотрим, что и как будет дальше.

— Как скажете, — устало произнёс я.

Расстались мы с императором уже под самую ночь. Вернувшись с металлургического завода, мы провели остаток дня изучая списки всех пойманных, в моём княжестве людей. Кого-то император помиловал, несмотря ни какие преступления, по какому- то одному ему известному плану, кого-то просто лишил княжеского титула. А многие пойдут на плаху. Но никаких угрызений совести я не испытывал. Как говорил тот самый страус:

— Вор должен сидеть в тюрьме.

И я был полностью с ним согласен. А уж бунтовщики и подавно.

Утро выдалось пасмурным. И ещё более пасмурным было моё настроение, когда мне принесли, одежду, которую я должен надеть на бал. Башмаки с золотой пряжкой, высокие белые гольфы, какие-то песочного цвета обтягивающие бриджы до колен, вроде как называющиеся кюлоты. По мне это были самые обычные лосины. Синий камзол, а поверх него должен быть одет зелёный кафтан. Всё это с просто неимоверным количеством кружева. Ну а рядом с одеждой стоял чёрный, завитый парик.

— Да вы издеваетесь, что ли? — обречённо воскликнул я, смотря на себя в зеркало.

— Это традиция, молодой человек, — произнёс пожилой слуга.