То же самое состояние? В горячке боя во мне бурлил целый коктейль эмоций. Но, возможно, тело снова придет мне на помощь? Ли Кон все же был не самым слабым практиком.

Сначала я сделал попытку просто успокоиться, но это не помогло. Тогда я представил себя окруженного врагами, а затем сосредоточился и отогнал страх. Бурлившая внутри меня сила шевельнулась, словно питомец, ткнувшийся мокрым носом в ладонь. Тело явно умело с ней обращаться. Я настроился на пластину и с помощью мысленного усилия направил внутренний огонь вовне.

Легкое покалывание и нагрев пластины показал мне, что процесс пошел. Черный огонь начал нагревать воду в котле. Я повернул голову и скосил взгляд на левое предплечье, где виднелись индикаторы. Шлем не имел никаких приводов и мог поворачиваться с некоторой степенью свободы. Стрелка примитивного манометра двигалась очень медленно. Я усилил напор духовного огня, и пластина даже начала немного меня обжигать. Однако заветной планки достичь не удавалось.

Вскоре я почувствовал внутреннее истощение. Долго поддерживать подачу огня не получалось. Если я и дальше продолжу нагнетать, то, скорее, потеряю сознание, чем разогрею котел до нужной температуры и давления.

– Эх, не выходит… – произнес я печально.

– Удивительно, – покачала головой Сати. – Вы, и правда, потухли, молодой господин. А ведь раньше находились на ступени Рекрута и могли источать серый духовный огонь. Теперь же даже Меднолобого зажечь неспособны.

– Это только со мной или другие тоже могут потерять ступень?

– Редкое явление. Иногда огонь в душе людской тухнет, – пояснила подчиненная. – Это может произойти по разным причинам: из-за сильного потрясения, болезни, ранения, травмы разума.

– Но я ведь могу вернуться на ступень Рекрута?

– Придется приложить усилия, молодой господин. Цунь-Ши-Дао никогда не дается легко.

Давление в котле, судя по индикатору, начало снижаться без подпитки. Я решил попробовать подвигаться хотя бы в таком ограниченном режиме.

Привод правой руки лязгнул, выдав маленькую струйку пара, но начал двигаться, хоть и медленно. Это было необычное чувство. Металлическая рука словно бы сразу стала в несколько раз легче. Механизм оказался на удивление отзывчивым. Только я двигал своей рукой, как доспех откликался, и пневмопривод сокращался или выдвигался.

– Круто! – воскликнул я залихватским тоном.

Внутренний мальчишка, который остается с мужчиной до самой смерти, ликовал. Я находился внутри настоящего парового мех-воина, который мог двигаться за счет духовной энергии. Пускай и ограниченно по причине поломок.

Я двинул своей левой культей, и рука доспеха не без труда поднялась вверх. Кисть с частью локтя вместе с мелкими приводами были отрублены, но плечевые поршни работали. С такой машиной можно кучу дров наколоть или добыть ценной руды в шахте. Если бы только Медный солдат был на ходу… Теперь понятно, почему Ли Кон так страстно желал починить доспех. Настоящая мощь!

Вдруг я почувствовал, что начал наклоняться вперед. Вытянутые руки изменили центр тяжести, и Меднолобый вместе со мной начал заваливаться. Я убрал руки, но это не помогло. Тяжеленная махина рухнула на пол с грохотом. Я ударился лицом о мягкую демпфирующую набивку шлема. Хоть это и помогло сдержать удар, все равно было неприятно.

– Отрыжка хургла! – ругнулся я, вспомнив про конспирацию.

– Молодой господин, какая жалость! – воскликнула Сати, но в ее голосе не было и намека на сочувствие.

Я попытался встать, однако руки перестали двигаться. Котел окончательно растерял давление. Мне не хватало сил, чтобы приподняться и даже перевернуться на спину. А ведь я лежал на животе, где и находился выход из доспеха. Натуральная ловушка.

– Сати, переверни меня. Я застрял…