— Я травы выращиваю, да местным помогаю. Лечу их, коли занедужат. А уж они в благодарность мне и дом построили, и баньку выправили, да и с огородом помогают.

— Хар-хар-хар, Зельмааа, — продолжала веселиться ворона, развалившись на подоконнике и прикрывая клюв черным крылом. — Ну живот же надорву. Местных она лечит, ой не могу! Это не те ли местные, которые за щепотку твоего дурман порошка на все готовы? Или местные, которые все желания твои исполняли, лишь бы живыми отсюда ноги унести?

Мне стало очень страшно. Ведьма— драгдилер? Что дальше?

— А вы как здесь оказались? — полюбопытствовала Зельма, закончив с мясом.

— Мы тут по воле богов, — ответил Реган. — Каждые пять лет представители разных рас нашего мира отправляются сюда, чтобы принести своему народу славу и почетную награду. Эти соревнования называются Путь Истины. Ничего про них не знаете? Неужели, пока вы здесь живете, никого не встречали из участников?

Ведьма сделала вид, что задумалась:

— Путь Истины, Путь Истины…Нет, не припомню что-то. Никого не встречала из ваших. Я же все время в делах. То травы собираю, то в огороде работаю, то припасы заготавливаю, то с хворыми занята. Вот только сегодня повезло вас встретить, все разнообразие, — и улыбается так невинно. Врет и не краснеет!

— Запасы-то ты мастерица делать, хозяйка, хар-хар-хар, — я внимательно прислушивалась к комментариям угорающей птицы. — И вот в глаза ты этих Призванных никогда не видела! Все полки ими забиты, банок и горшков уже не хватает! Только сегодня троих сочных свежих выловили, так тут еще шестеро сами пришли. Пора уже погреб расширять!

Ведьма-драгдилер-людоед? По-моему, это слишком даже для Затерянного Леса. Пора что-то предпринимать. Я все пыталась придумать, как незаметно намекнуть друзьям, что ситуация полный атас. И кое-что вспомнила.

У нас с Машкой была приготовлена кодовая фраза на случай неудачных свиданий. Если меня напрягал кавалер, то я говорила, что у меня болеет пес, и мне надо справиться о его здоровье у подруги, которая сейчас с ним сидит. Дальше я звонила Машке и спрашивала, как себя чувствует Полкан. Это была кодовая фраза, которая означала, что мне надо сваливать. Машка начинала громко и эмоционально вещать в трубку, что его начало сильно тошнить, и я с чистой душой заканчивала свидание, ссылаясь на то, что мне необходимо ехать к собаке. Наверное, глупо, но пару раз эта уловка мне очень помогала.

Я доела бутер, и, задумчиво посмотрев на Машку, внезапно сказала:

— Интересно, Маша, как там без меня мой Полкан поживает? — подруга замерла с ложкой борща, не донеся ее до рта.

— Думаешь, его тошнит? — все-таки Маха, когда надо, очень быстро соображает.

— Мне кажется, его не просто тошнит, а у него еще и понос открылся. И надо очень срочно, просто очень-очень срочно отвезти его к ветеринару.

Все с недоумением уставились на нас. Пашка нахмурился:

— Что за Пол… аааа, вы о Полканчике говорите? Полкан это собака Алисы. Она болеет и осталась дома. — Пашка пояснил для остальных и серьезно посмотрел на меня. Он тоже был в курсе этой кодовой фразы, и сейчас до него дошло, что я пытаюсь о чем-то предупредить. — Думаешь, с ним все так плохо? Все-таки, столько родственников с ним сейчас, наверное, смогут ему помочь?

— Не уверена, — я сокрушенно покачала головой. — Я очень боюсь за него. Прям сердце чувствует, плохи его дела!

— Малахольная что ли? — застрекотала ворона. — Сама скоро на тушенку пойдет, а о какой-то псине переживает.

— Ну что, гости дорогие, спасибо за угощение, теперь мой черед вас угостить, — поднялась со своего табурета Зельма, и направилась в сторону шкафчиков.

Я посмотрела на друзей и, поймав их взгляд, быстро произнесла по-английски: