Повар с удовольствием вспоминал Багдад, роскошные базары, дворцы и пиры. Рассуждал о превратностях судьбы и её неумолимости.

– Вот ты спросишь, почему мой бывший хозяин стал сказочником на базаре? (По правде говоря его об этом никто и не спрашивал). Ведь был он человеком учёным и уважаемым. Был в кругу таких же почтенных людей одним из первых. Книгу звёзд читал, как собственную ладонь. Хочешь верь – хочешь не верь, а в вашем медресе не найдётся человека, который может сравниться с моим хозяином в учёности. Мог бы там есть сласти и самые лучшие лакомства. Ходить в шёлковом халате. А он сидит в разваленной хижине за городом, грызёт сухую лепёшку с просяной похлёбкой, укрывается дырявым чапаном.

Сам так захотел. Да ты, наверное знаешь сказочника Бахрама? (Наиб кивнул). Никогда никому он не говорил своего настоящего имени. И мне запретил. Знаешь почему?

Когда сорок лет назад толпа безбожников, прикинувшихся мусульманами, бросилась громить его дом, я вывел хозяина через заднюю калитку. Велел бежать за город пока ворота не закрыли. Сам вернулся. Схватил мешок дорожный, думаю, чего успеть с собой прихватить. Деньги взял только те, что у меня на припасы были. Одежду взял только свою, попроще. Беглецам ведь от шёлковых халатов только лишнее внимание. Думаю, хозяин ведь мой, мудрый человек, у него книг – целая комната до потолка. Нужно хоть одну прихватить. Да вот беда, человек я неучёный, как выбрать самую нужную? Тут меня и осенило. Забегу в спальню и возьму книгу, которую он при себе держал. Уж, наверное, это и будет самая ценная. Забегаю – а там несколько книг лежит. Чтобы не ошибиться схватил самую толстую. Тяжеленная такая, здоровая, еле в мешок втиснул.

В общем, унёс ноги. Догнал хозяина. Первые дни не до мешка было, лишь бы ноги унести. А уж как на корабль попали, похвалился я, что одну книгу всё-таки спас. Обрадовался хозяин, полез в мешок, да как рассмеётся. Воистину, говорит, это знак свыше. У меня в спальне лежали бесценные рукописи по математике и астрономии, редчайший труд по философии, а ты взял сборник сказок. Видит, что я расстроился и утешает – это книга тоже очень дорогая, старинная. Сборник персидских сказок. «Тысяча ночей» называется. Всю жизнь я гнался за высшей мудростью, пытался постичь движение звёзд и глубинную суть вещей, хватался за стремя великих. А сказки считал никчёмной забавой, развлечением от скуки. Попрал мою гордыню всевышний. Послал мне знак. Считал я себя избранным, тянулся за доступным лишь немногим и презирал простецов. Служил знанию, ради знания. Кому и какая польза была от моей учёности? Твоей рукой, Маруф, водили сами ангелы. И стал сказочником на базаре. Даже имя своё сменил. Назвался Бахрамом.

– Вот поди же, – покачал головой Злат, – Бахрама я давно знаю. Сколько раз его сказки слушал и восхищался. И ума не было, что он бывший вельможа.

– Вельможей его вряд ли можно назвать, скорее придворный звездочёт. В Персии у хана при дворе их много было, со всех краёв съезжались. Он им специальный дом мудрости построил, разные хитрости, чтобы за звёздами следить. Много там людей было. Всяких вер.

– А про веры ты откуда знаешь? Они что, тебе исповедовались?

– Э-э, дорогой! Так я же повар. Повара про своих хозяев и их гостей больше лекаря и ключника знают. От ключника можно утаиться, от лекаря, а от повара никак. Взять тогдашнего визиря. Он себя называл мусульманином. А молва твердила, что он тайный иудей. Правду твердила. Потому, как, когда он к нам приходил, хозяин всегда велел угощение по иудейским правилам готовить. Кошерно по-ихнему. Чтобы значит молочное с мясным ни-ни, не смешивать. Другие запреты есть. Свинину, как и мусульмане не едят.

– Для иных гостей свинину заказывал?

– Было дело. Всякий народ к нему в гости приходил. Иной раз хотел уважить их и свининой. Хотя сам не ел.

– Скажи, а в Сарае свинину мясники продают?

– Нет. Ты же сам из христиан, часто свинину ешь?

– Когда в гостинец привезут с севера. Обычно, окорок.

– У нас свинину можно купить только зимой и только у черкесов. На заказ. Привозят мороженую из предгорных лесов. Дорого только. Бывает, на кораблях привозят морем, живых. Но, тоже на заказ. Потихоньку на корабле и режут.

– Покупал?

– Приходилось. Убитой госпожи отец иногда заказывал.

– Так он, что не мусульманин был?

– Мусульманин. Только гости к нему иногда приходили разные. Чужеземцы. Их и угощал. Отдельно. Он с ними всегда уединялся и трапезничал тайно.

– Важные, видно птицы были, коль так старался?