«…В канун 100-летия со дня смерти поэта в Пушкинских Горах состоялось торжественное памятное собрание, собрались жители окрестных сел, учителя и ученики местных школ, пришли и самые старые люди пушкинского Святогорья. Самым молодым из них было не менее семидесяти, а старым по сто лет и больше. Их собрали, чтобы они поведали о том, что они слышали о Пушкине от своих дедов, когда были малыми ребятами. И старики рассказали о многом: о том, как Пушкин любил теребить лен, как помогал рыбакам на Сороти сети к берегу тянуть, как залезал на церковную колокольню и весело бил в колокола. А некий старец Иван Гаврилович Гаврилов рассказал о том, как Пушкин хаживал в кузницу и бил с плеча большим молотом по наковальне. А Иван Павлов, житель деревни, что у озера Белогули, имеющий возраст более ста лет, рассказал, как «много лет тому назад приехавшие из Питера в Михайловское ученые-знатоки нашли в нянином домике тростку и вызвали всех здешних стариков для опознания сей тростки – мол, пушкинская ли она, а когда уверились, то увезли ее в Питер».
Есть ли истина в этих рассказах, предстоит еще решить исследователям и хранителям пушкинских реликвий. Историческая наука считается с народными воспоминаниями, не случайно их называют выражением народной мудрости. Есть вещи и события, которые народ не хочет запоминать, а есть, наоборот, факты, которые народ цепко хранит в памяти своей и передает из поколения в поколение.
Таков, возможно, и рассказ о Михайловском железном посохе Пушкина, с которым он прошел странником по многим деревням и селам Псковщины, бывшей для него и «животворящей родиной», и «страной родной».
Бильярд Пушкина
После смерти поэта в его имении многое переменилось. Вещи из дома разлетелись по всему миру; многое погубили фашисты. Розыск пушкинских реликвий и меморий, начатый нами много лет тому назад, проходит довольно успешно. Лишь за последние годы нам удалось найти книги из знаменитых библиотек Тригорского и Петровского, подлинный рисунок сестры поэта Ольги Сергеевны, очень редкие предметы быта его родных и близких.
Об одной такой вещи, недавно возвращенной в зальце Михайловского дома, где она находилась при Пушкине, и будет идти речь в этом моем маленьком рассказе.
Дедовский дом в Михайловском был маленький, одноэтажный, с нахлобученной на сруб шатровой кровлей; он состоял всего лишь из пяти комнат и прихожих. Все было просто в этом доме – старинные столы, стулья, полки, канапеи, комоды, подсвечники, часы, чашки-плошки-ложки… Читаешь опись имущества дома, составленную спустя несколько месяцев после смерти поэта псковским чиновником Васюковым, и удивляешься скромности и простоте бытового убранства его.
Войдя в жизнь Пушкина, вещи приняли какие-то новые черты. В веселые и печальные часы поэта влекли не только лес и долы, парки и рощи, но и эти скромные предметы его домашнего обихода – свидетели его отшельнической жизни.
Десять лет спустя он вновь посетил свое былое жилище. Он переходил от одной вещи к другой, и сердце его замирало от тоски по ушедшим дням, и он говорил себе: «Ах, вот он, мой фонарик, который я брал с собой, когда выходил осенью на прогулку… А вот полуразбитый «тет-а-тет», в котором мы с няней пили чаи, одно блюдечко она разбила, когда провожала меня как-то в Псков, заметив, что это-де хорошая примета…»
В углу зальца стоял старый-престарый дедовский «корельчистый» бильярд, так все величали его в доме. Пушкин нашел его в каретном сарае. Узнав, что вещь сия очень старинная и что привез ее в имение Абрам Петрович Ганнибал, он приказал бильярд подремонтировать, подштопать сукно и поставить в зальце. Этот бильярд видел И. И. Пущин, когда посетил опальный дом в январе 1825 года. «В зальце был бильярд, это могло служить ему развлечением», – написал он в своих «Воспоминаниях». О бильярде рассказывают А. Н. Вульф и брат поэта Лев Сергеевич. Вспоминает и сам Пушкин в той знаменитой 4-й главе «Евгения Онегина», в которой он, по собственному признанию, «изобразил свою жизнь в Михайловском», когда
После смерти Пушкина бильярд, ставший совсем ветхим, был отправлен вновь в сарай, где его попортили крысы и он совсем превратился в рухлядь. Сын Пушкина, Григорий Александрович, поселившийся в 60-х годах в Михайловском, был опытный бильярдист. Он завел в своем доме новый большой бильярд, а старый велел отправить из сарая в домик няни, но вскоре «вследствие безобразного вида сего предмета, был вновь отправлен в сарай, где и сгорел при пожаре усадьбы в 1918 году».
Восстанавливая в 1911 году дом Пушкина, устроители не попытались реставрировать пушкинский бильярд, а сделали новый, обыкновенный, типичный для провинциальных гостиниц и заезжих домов. Журналистка Гаррис в своей заметке о Михайловском, опубликованной в журнале «Баян» (№ 7–8 за 1914 г.), так описывает этот предмет: «Дом-музей – неудачная имитация старины. В бильярдной комнате – безобразный громоздкий бильярд, покрытый ярко-зеленым канцелярским сукном…»
Восстанавливая дом поэта и его вещественный мир, я много думал о бильярде Пушкина: каков он был по форме, размерам, отделке? Я побывал во многих памятных местах и музеях, где сохранились старинные бильярды: в Москве, Ленинграде, Ломоносове, изучал и скопировал бильярд в «Домике Нащокина», хранящемся во Всесоюзном музее Пушкина. На известном рисунке Пушкина, сделанном им в Одессе весною 1824 года, изображена часть бильярда, схожего с бильярдом Нащокина. Мне казалось, что все это не то, что нужно для Михайловского, и я продолжал свой поиск. Я рассуждал так: коль скоро бильярд смог поместиться в домик няни, значит, он был небольшой, разборный. Это во-первых. Во-вторых, и Пушкин, и Пущин, и все другие, видевшие этот бильярд, говорили, что на нем играли в
Бильярд – старинная игра. В своем «Лексиконе прописных истин» Г. Флобер пишет: «Бильярд – благороднейшая игра. Он незаменим во время жизни в деревне…» Им увлекались уже в XVIII веке во Франции, Англии, Италии, Германии, Америке. При Петре I появляется бильярд и в России. Его подробное описание можно найти во многих старинных энциклопедиях. Самый старый бильярд – французский. Он без луз, небольшого размера, на нем играли в два шара, тупым, изогнутым, с костяным наконечником кием, на поле его стоял металлический штырь, который назывался «пасс». Более новые – это большие бильярды с лузами и прямым кием. На них играли в пять и пятнадцать шаров (пирамида). Такие бильярды существуют и в наше время в клубах и домах культуры. По всему видно, что у Пушкина был бильярд французского типа.
По моей просьбе сотрудница Эрмитажа А. В. Вильм разыскала гравюры XVIII века с изображением французских бильярдов. Осталось немногое: составить чертежи, найти нужный материал – карельскую березу, старинный золотой басон, сукно… Все это было найдено. Реставратор-краснодеревщик нашего музея П. Ф. Федоров приступил к воссозданию бильярда, и вскоре он был готов.
Сегодня, как и в 1825 году, в зальце Михайловского дома вновь стоит пушкинский бильярд.
А кий и четыре шара, которые еще вчера лежали в этой зале в горке красного дерева, где они сейчас? – спросит читатель. Эти вещи – не вещи поэта, а найденные сыном его, Григорием Александровичем, в окрестностях Михайловского, о чем он свидетельствует в своем письме к редактору Петербургской газеты накануне юбилея 1899 года. Сейчас они находятся в столовой комнате, что рядом с зальцем, в котором сосредоточены различные фамильные реликвии членов семьи поэта.
Московские «Земфира и Алеко»
(Карикатура на А. С. Пушкина, 1829 г.)
Почти в каждом музее есть вещи нераспознанные, «глухие», «немые», они как бы покрыты таинственными печатями… Заставить их рассказать о себе – дело очень трудное. Помогают лишь знания да случай.