Разумеется, слухи о моём стиле руководства разошлись самые удивительные, но зато и чиновники зашевелились: даже сам московский градоначальник стал регулярно объезжать намеченные места массовых гуляний. Но в то же время поставщики резко взвинтили цены, и взволнованные чиновники побежали к непосредственному руководству, а уже оно явилось ко мне.
– Ваше величество! – обратился ко мне товарищ московского градоначальника, Бобокин – Оптовые торговцы начали задирать цены. Если так будет продолжаться, смета расходов на торжественные мероприятия и народные гулянья возрастет самое малое втрое.
– Подскажите, уважаемый Виктор Аполлинарьевич, какое наказание за подобные злоупотребления обозначены в Уголовном кодексе?
– В Уголовном кодексе? Разве там имеется нечто подобное? – забормотал высокопоставленный чиновник – Да-да, я припоминаю, в Уложении имеется…
– Прекрасно, голубчик. А теперь займитесь прямым исполнением своих служебных обязанностей. В своей деятельности Вы, как и каждый верноподданный, обязаны руководствоваться только законами Российской империи. А если Закон нарушается, Вы обязаны всеми силами противодействовать этому безобразию. Вспомните, в нашей державе есть службы, специально созданные для борьбы с правонарушениями – это прокуратура, суд, полиция и жандармы. Сотрудничайте с ними, и будет вам благо.
– Но Ваше величество, за спекулянтами стоят такие фигуры… – голос чиновника упал почти до шёпота.
– А вот тут я Вам, Виктор Аполлинарьевич, с удовольствием помогу. Сейчас с Вами побеседует полковник Власьев, поведайте ему о раскрытых Вами сомнительных деяниях.
В глазах чиновника блеснуло понимание: есть возможность воспользоваться случаем. Ну что же, пусть пользуется.
– В Российской империи наступает эра диктатуры Закона, и тот, кто это осознает, имеет шанс на значительное улучшение своего положения.
– Благодарю за разъяснение, Ваше величество!
И окрылённый чиновник отправился на нелёгкую битву со спекулянтами, имея в перспективе значительное улучшение своего положения.
***
Два дня до прибытия английской эскадры я практически не спал: дела, будь они неладны. Провести операцию по блокированию мятежных частей так, чтобы никто ни о чём не догадался вовсе непросто. Но удалось. Самое главное, что удалось подтянуть железнодорожную артиллерию особой мощности на позиции в пределах дальности бывших гвардейских частей. Пехота и кавалерия тоже были выдвинуты на рубежи ожидания, ждали лишь англичан. Это по их сигналу должны взбунтоваться наши изменники.
И вот ко мне явился новый английский посол, Роберт Бёрнет Давид Мориер, и, не снимая шляпы, напустив на себя весьма высокомерный вид, заявил, что Её величество не считает меня законным русским государем. Следовательно, к Петербургу приближается эскадра британского флота, с намерением навести порядок в этой стране.
– Любезный, вы хоть поняли, что тут наговорили? – спокойно спросил я наглеца – Вы хоть сообразили, что за хамство в лицо царственной особы, подлежите позорной казни через повешение?
Роберту-как-его-там слегка взбледнулось, но тон его остался решительным:
– Как полномочный представитель великой державы…
– Конвой, снимите, наконец, с этого наглеца его шляпу. Голову не сносить.
От группы офицеров отделился драгунский капитан, и продемонстрировал лихой трюк: стремительным движением он выхватил саблю, и снёс ею шляпу с посла. На лысой вершине черепа осталось только небольшая круглая рана от срезанной кожи, откуда обильно потекла кровь. Посол от испуга упал на колени, а в воздухе резко завоняло сортиром. Стоящие за спиной посла два англичанина мгновенно сдёрнули с голов свои головные уборы, с ужасом глядя на драгуна, уже бросившего в ножны свою саблю и отступившего на место.
– Ну вот, он ещё и обделался. – по-английски заметил стоящий рядом со мной Гурко – А я-то думал, что англичане покрепче в коленках.