На мгновение повисла тишина. Рассказчик с тревогой взглянул на двух джентльменов, сидевших по бокам от Дирка Кортни, но потом снова обратил все внимание на центральную фигуру.

Дирк Кортни опустил руку на колени, и лицо его прояснилось.

— Вы правильно поступили, Хобди. — Он бледно улыбнулся, и эта улыбка только подчеркнула его силу и властность. — Посидите в приемной. Клерк вас там угостит чем-нибудь, а я потом хочу еще поговорить с вами.

— Да, сэр, мистер Кортни, сэр…

Человек быстро вышел за дверь, и едва она закрылась за ним, двоих рядом с Дирком Кортни как прорвало:

— Я говорил, что-то подобное случится.

— Вы сказали, что он убит.

— Мне эта идея никогда не нравилась.

— Думаю, на этот раз мы зашли слишком далеко!

Они говорили, перебивая друг друга, а Дирк Кортни сидел с загадочной полуулыбкой, внимательно разглядывая бриллиант на мизинце правой руки и поворачивая крупный камень, чтобы поймать свет из окна и бросить яркий блик на потолок над собой.

Через несколько минут говоруны иссякли, и Дирк Кортни вежливо посмотрел на них.

— Все? Я нахожу ваши замечания конструктивными и глубокомысленными. — Он перевел взгляд с одного на другого, не получил ответа и продолжил: — К сожалению, вам известны не все факты. Вот некоторые новые сведения. Он явился в город сегодня утром и направился прямиком в контору земельной регистрации, оттуда в контору регистрации компаний, потом на сортировочную… — Слушатели снова разразились потоком восклицаний и жалоб, а Дирк Кортни тем временем достал из хьюмидора сигару, тщательно подготовил ее, обрезав кончик карманным ножом с золотой ручкой, смочил языком и взял большим и указательным пальцами, дожидаясь, когда опять наступит тишина. — Спасибо, господа, но, как я уже сказал, указанный джентльмен направился на сортировочную станцию и там расспрашивал о Грейлинге и его сыне.

На этот раз они промолчали, обмениваясь испуганными недоверчивыми взглядами, и молчание длилось, пока Дирк Корни зажигал спичку, ждал, пока прогорит сера, и закуривал.

— Это вы додумались, — сказал Рональд Пай.

Он по крайней мере на тридцать лет старше Дирка Кортни. Некогда горделиво выпяченный живот, говоривший о процветании, опал под дорогим пиджаком, щеки обвисли, как петушиная бородка, и покрылись блеклыми веснушками, словно темными пятнами — признаком нездоровья печени. Волосы поредели и поседели, остались лишь жалкие напоминания о некогда роскошных рыжих кудрях. Но уши по-прежнему торчали, словно он к чему-то внимательно прислушивался, как пустынная лиса, а глаза смотрели на Дирка Кортни с лисьей же хитростью.

— Да, — согласился Дирк Кортни. — Большинство идей принадлежит мне. Поэтому общий капитал Фермерского банка за десять лет с тех пор, как я начал снабжать вас своими идеями, вырос с полутора до пятнадцати миллионов фунтов.

Ронни Пай продолжал смотреть на него, в десятитысячный раз горько сожалея о том, что десять лет назад поддался искушению и доверил управление банком этому молодому авантюристу, этому элегантному пирату.

Видит Бог, у него были причины сомневаться и осторожничать, и он долго не решался принять фантастическое предложение Дирка Кортни. Он достаточно хорошо знал историю этого парня и при каких неприятных обстоятельствах тот ушел от отца и своей семьи.

А потом, годы спустя, свалился как снег на голову — вошел в кабинет Рональда Пая и сделал свое предложение.

Рональд Пай с первого взгляда увидел, что мальчишка превратился во взрослого мужчину из тех, с кем шутки плохи, но предложение было чересчур заманчивым, чтобы отвергнуть его. А потом до него начали доходить мрачные слухи, которые тянулись за этим человеком, как стервятники за львом.