Сам торговец с ним не пошел – перепоручил его мальчонке. Черный, босой, одетый в рванье, он бежал по рынку так, что Паломник едва поспевал за ним. Хорошо, что была жара и многие торговцы за отсутствием покупателей нашли отдохновение в каком-нибудь темном месте, в тени.

Мальчишка вывел его с рынка, они немного прошли по улице, тоже почти безлюдной из-за дневной жары, потом пацан свернул куда-то, да так резко, что Паломник при всем его опыте не успел заметить куда. Может быть, его тоже разморило жарой, и он сейчас стоял как вкопанный посреди улицы и не знал, куда идти дальше.

– Сюда, рас, – донесся голос мальчишки сбоку, – сюда.

Увидев, как замаскировали проход, Паломник не мог испытать ничего, кроме удивления. Вроде бы сплошная стена, но на деле часть стены это фанера, на которую – видимо клеем – наклеили пыль, пыль от глины, делающую ее цветом и фактурой как стены. Просто удивительно.

Он шагнул в узкий проход между домами – и пацан сноровисто закрыл проход. Дальше в проходе стояли двое, откровенно бандитского вида, у одного аж черная повязка на глазу, как у пирата, и у каждого из них был автомат…

Паломник особо не испугался. Если бы хотели убить – убили бы сразу. Если попытаются ограбить… тем хуже для них.

Последовали короткие, но очень интенсивные переговоры пацана с вооруженными боевиками, в ходе которых обе стороны драматически размахивали руками, повышали голос, пацан указывал куда-то в сторону рынка. Наконец переговоры завершились успехом, и боевики отступили в стороны…

– Иди сюда, рас.

В стене был такой же тайный ход, закрытый не дверью, а фанерой. Они спустились на полуподвальный этаж – и Паломник с удивлением понял, что этот этаж построен тайно и никак не сообщается с остальным домом. Вот это дела! Раньше африканцы вообще не строили подвалы ни в каких своих жилищах, это не было у них принято. А теперь – гляди-ка, научились.

Из-за перегородки – здесь было настоящее освещение, видимо от дизель-генератора, пахло оружейной смазкой – вышел средних лет солидного вида африканец в очках. Одет он был в военную форму.

– Селам нех вей, рас, – вежливо сказал он. – Как поживаешь? Здорова ли твоя семья и твои животные?

– Парлато итальяно? – спросил Паломник, не принимая игры.

– Си, синьор. Что хотели бы купить?

Обслуживание здесь было на высоте.

– Снайперскую винтовку армейского калибра. Германия[66], Богемия, Швеция, Италия. Если можно – с глушителем и не слишком подержанную.

Заказ был достаточно странный для Африки, но торговец невозмутимо кивнул и удалился за перегородку. Там он пробыл десять минут и вынес сверток из промасленной бумаги, перевязанный толстой бечевой. Положил на большой стол, включил освещение над ним – три лампы, как на бильярде. Разрезал бечеву.

– Это пойдет, синьор? Только недавно получили.

Паломник осмотрел винтовку с непроницаемым лицом – он знал, что нельзя показывать радость, потому что иначе потом не будет никакого торга.

Это тоже был знаменитый германский «Маузер», винтовка, с помощью которой британцев вышибли с континента. Но не оригинальный, а богемского производства. На ствольной коробке значилось клеймо – пятьдесят третий год, винтовка была в консервационной смазке – значит, новая совсем, без износа. Калибр 7,92, общий что для Германии, что для Богемии, что почти для всех европейских стран – настоящий винтовочный патрон. Эта винтовка выпускалась как снайперская – прицел был родной, четырехкратного увеличения, не слишком-то современный и мощный, но надежный, в стальном корпусе. Но потом кто-то нарезал на стволе резьбу и поставил на нее современный глушитель… Глушитель явно современный, не вороненый, а порошковое покрытие, очень аккуратно сделан. Для чего такая винтовка находится в зоне боевых действий – и ежу понятно. Изымали, и не раз.