Сглотнула.

Был также вариант, что происходящее как-то связано с братьями… Странно,  что это пришло мне в  голову -  предпосылок, кроме предыдущих моих подозрений и предположения, что маньяк уже наведывался в Холмы, не было. Но интуиция вопила - что-то происходит. Здесь и сейчас.

Та самая интуиция, что заставила меня вытереть слезы и выйти из библиотеки. Приехать сюда.

И вот тут я честно призналась себе, что даже не знаю, что лучше. Если все таки мое доверие не будет оправдано, и Гаюс, а может и Каэль - до появления лисички братья все вместе делали - связаны с маньяком. И я потеряю первых и последних близких мне людей.

Да, людей.

Или то, что они связаны, но в другом смысле. И с ними сейчас может происходить что-то ужасное.

Я еще раз прошлась по дому в поисках подозрительных вещей. Ничего. Аккуратная кухня, ничего нигде не перевернуто. Кровати заправлены, кабинет, которым пользовался в основном Гаюс, завалены всякими книгами и записями…

Кабинет.

Я вернуласьи села за стол, принявшись ворошить бумажки и отодвигать ящики. И даже мысли не возникло, что делаю что-то не то.  Хотя сама трепетно относилась к таким вещам, но чувствовала - сейчас не до личных границ.

Записей было много.

И пометок на полях.

И закладок в книгах.

Про магию, про Бездну, про големов. С трудом, но я разобрала наблюдения за экспериментом относительно эликсира Бездны или что-то в этом духе - не поняла, о чем речь, но слова разобрала.

Были и заметки относительно того оборотня, что после маньяка отделался только шоком и реабилитацией, жизненную магию не потерял.

 Какие-то совсем личные записки и даже стихи - прости, Гаюс, но я их прочитала. И да, они просто кошмарные.

И нет, ничего относительно маньяка. Понятное дело, что маньяки не пишут “Оду о маньяках” и не ведут учет жертвам в книге наподобие бухгалтерской, но мало ли…

Кстати, а не в этом ли странность?

Я задумчиво покусала губы.

Большой лохматый мишка все делал большим и лохматым. Когда он готовил вокруг громоздились многочисленные плошки. Когда укладывался, то использовал кучу подушек, пледов и нас с Джоджо под боком. Уж если приходила мысль, то не важно, какая поверхность рядом - запишет. Он про все записывал или обо всем читал, и то, что записей про маньяка нет… Забрали?

Значит, он мог написать что-то важное?