— Да-да, а ты еще слишком мало знаком с Токси. Она пока что подбирает маленькую ложечку точно под твой мозг.

— Токси? — скривился Дмитрий. — И что это за дебильная кличка вообще?

— А вот когда подберет, тогда поймешь, — хохотнул Евгений. — Все, собирайтесь!

— Хорошо, — сказала Диана и моментом сняла с себя майку.

— Вот черт! — крикнул Дмитрий, стремительно отворачиваясь, успев заметить, что девушка не надела лифчик.

Евгений же отворачиваться не собирался. Он пялился на Диану и придурковато улыбался.

— Четкая жопа, как и всегда, Токси, — говорил Евгений. Диана показала в ответ средний палец.

Отвернувшийся Дмитрий ощутил себя праведником в Гоморре. Он тихо вздохнул и приземлился на диван, а глаза на автомате пробежались по ногам и спине Диане.

— Что это у тебя? — взгляд Дмитрия вернулся на середину левого бедра.

На наружной поверхности бедра располагалось тату в виде длинной, пышной алой розы, ее бутон немного заходил на ягодицу. Стебель, лепестки и шипы пытались скрыть уродливый шрам по всей длине бедра, но успешной на сто процентов ту попытку назвать было нельзя.

— Что? — Диана посмотрела на ногу. — А… Лет в пятнадцать я кость сломала. Жуть, как вспомню, — девушка слегка дернулась, рассказывая. — Штырь в кость ввели. Вот и воспоминание оставили, пыталась красивее сделать. Не знаю… все равно заметно.

— Симпатично, — проговорил Дмитрий.

— Спасибо, — без особого энтузиазма ответила Диана.

— Расскажи лучше, как у тебя крыша поехала потом.

— А, да, — заулыбалась Диана. — Вот смотри, — она похлопала по левому плечу.

Над лопаткой была выбита где-то размером с кулак окровавленная голова кролика с топором в черепе. На морде кролика застыла гримаса безумного хохота, а два острых резца, казалось, и вовсе выступали над поверхностью кожи.

— Увидела в каком-то комиксе и поняла, что влюбилась, — рассказывала Диана.

Потом девушка вытянула правую руку, показывая внутреннюю поверхность предплечья, где красовался ряд рун старшего Футарка.

— Где-то вычитала, что приносит удачу, — пояснила девушка.

— А покажи мою самую любимую, — заулыбался Евгений.