− Да. Поедешь туда утром, поговоришь с его лечащим врачом, пообщаешься с папой и тогда уже решишь, что делать дальше. Может ему там комфортно, и он вовсе не нуждается в переводе в другую клинику. — Он заглянул ей в глаза. — Ну, как думаешь?
− Думаю, ты прав, − тихим голосом ответила она и положила голову ему на плечо. — Утром…
Этой ночью Юля не смогла уснуть, думая о предстоящей поездке, о разговоре с врачом о состоянии психического здоровья ее отца, и с ним самим. Самое сложное — поговорить с ним самим после того, как она оставила его на целый месяц на попечение своей безответственной сестры. Ее уже сейчас одолевали угрызения совести, а осознание, что ей предстоит смотреть ему в глаза и объясняться и вовсе разрушало ее изнутри.
Посмотрев на мужа, что беззаботно спал на соседней подушке рядом с ней, она тихо встала с постели, накинула на плечи халат и пошла на кухню, за все той же бутылкой вина. Налив полный бокал, она вышла на балкон. Теплый летний ветерок обдувал ее лицо и освежал, полностью прогоняя сон. Где-то вдалеке был слышен лай собак, звук опрокинутого и покатившегося по асфальту жестяного мусорного ведра — уличные псы гоняли кошек.
− Как же это все некстати, − громко проговорила Юля и сделала большой глоток вина из бокала, глядя куда-то вниз с высоты девятого этажа своего балкона. Конечно же, она имела в виду не доносившиеся снизу звуки. Она думала про отца, и о том, что ей со всеми навалившимися на нее трудностями делать. — Будто бы для этого вообще может быть подходящее время…
Глава 6
В комнате для гостей очень странно пахло. Складывалось такое впечатление, будто бы здесь хранили старые, давно требующие утилизации вещи, или просто никогда не проветривали. Несколько старых, обтрепанных кресел, исписанный ручками деревянный стол и две желтых лампы, висящих высоко под потолком — это все, что говорило об этой комнате, как о помещении для встречи пациентов с родственниками.
− Добрый день, − сказал вошедший мужчина в белом халате.
«Снова какой-то санитар» − подумала Юля.
Руслан Дмитриевич говорил, что встретит ее утром, но он, видимо, лишь распорядился об этом кому-то из персонала, так как на пороге лечебницы ее встретил один из санитаров и без лишних вопросов проводил сюда. Теперь кто-то другой.
− Здравствуйте, − ответила Юля. — Я бы хотела…
− Да-да, вашего отца скоро проводят сюда, и вы сможете пообщаться.
− Вы так выражаетесь, будто бы он здесь заключенный, а не пациент, − с недоверием проговорила она. — А вы, собственно, кто? Главврач говорил, что он лично встретит меня сегодня.
− Ох, простите, пожалуйста. Я лечащий врач вашего отца — Сергей Владимирович Лиманов. А доктор Высоков в данный момент занят, потому поручил этим вопросом заняться мне, если вы, конечно, не против. — Он вопросительно посмотрел на нее в ожидании реакции.
− Нет, не против.
− Юлия, верно? Я бы предложил вам чай или кофе, но у нас не разрешаются подобные напитки. Они слишком стимулируют нервную систему. Мы их не пьем тоже, чтобы не провоцировать пациентов. Надеюсь на ваше понимание.
Девушка ничего не ответила. Он подошел ближе и присел в кресло напротив.
− Может, у вас есть еще какие-нибудь вопросы, пока мы ждем вашего отца? С удовольствием на них отвечу.
− Меня интересуют, как он себя чувствует, и какие дальнейшие перспективы?
− Знаете, Юлия, − начал он, и придвинулся немного ближе, упер локти в колени, а руки сложил в замок. — Хорошо, что вы привезли его сейчас. Если бы мы выявили осложнения позже, то нам было бы крайне сложно поддерживать его вменяемое состояние. Сейчас ему немного хуже, потому что болезнь берет свое, от этого никуда не деться — возраст, понимаете? Но он, по крайней мере, более стабилен и сможет длительное время находиться в своем уме. Методика лечения, которую мы применяем − не идеальна, но она позволяет держать под контролем потери памяти, буйства и отключение от реальности у наших пациентов.