О чём, наверное, намекая на свою ответственность и прилежность, не обязательно было, вот так, во всеуслышание заявлять. Правда, его можно понять, ведь всё-таки, не совсем удобно принимать у себя в кабинете своих подчиненных, во-первых, в таком потрёпанном виде для приведения которого в порядок, требуется обязательное посещение туалета, ну и во-вторых, перевёрнутая вслед за хозяином кабинета Викто"ром, вверх дном вместе со всей документацией офисная мебель, совсем не способствует конструктивности принятия решений. Да и к тому же, если вдруг сюда заглянет вышестоящее должностное лицо, то оно сможет предположить, что в голове Викто"ра творится такой же сумбур, что ведёт к несоответствию его с занимаемой должности, а там ему и до технического персонала рукой подать.

Так что, не Викто"ру надо было выступать с такими заявлениями, а Илье предупредительно заявить об этом и тем самым оградить того, от ещё больших неприятностей. Но Илья в данный момент, был загружен собственными мыслями и он, не обращая внимание на эти вопли и окружающих, не видя ничего вокруг, двигался по направлению своего рабочего места, которое всё-таки умеет выбить из головы не нужное и погрузив Илью в мир цифр, позволило ему дожить до вечера.

–Илья, чего ты сегодня какой-то вялый. – Всё допытывался Ден до Ильи, собираясь по окончании рабочего дня домой.

–Да ничего. – Голосом говорящим, что скорее, чего, ответил Илья.

–Так и не думай возражать. – Схватив Илью под локоть, потянул Ден того в сторону лестничного перехода, ведущего на нижний этаж банка.

–Куда? – не слишком-то сопротивляясь, спросил Илья.

–Сейчас на беговой дорожке пропотеешь, разгонишь кровь и будешь смотреть на мир по-другому. – Сказал Ден, ведя Илью в тренажерный зал, устроенный здесь же, на нижнем этаже здания банка.

–А форма? – попытался вставить свою палку в ноги Дена Илья.

–А ты и забыл, что оставил её там с прошлого раза. – Убедителен в ответ Ден, доставивший этого, сам не знаю, что хочу, в раздевалку. Где они, после не больших пререканий со стороны Ильи, всё-таки переоделись и перед выходом в зал, обдав в зеркало свой внешний вид, направились покорять различные тренажеры.

Когда же Илья занял своё место на беговой дорожке и уже начал разбегаться, то Ден, в чём он был замечен не раз, вдруг изменил свои планы по составлению компании Илье и, заметив зашедшую новенькую, с которой у него всё двигаются и никак не могут продвинуться с места отношения. Ну а здесь, где всё пышет здоровой страстью, грех было бы не воспользоваться предоставляемыми, обтянутыми в соблазнительные трико возможностями. Что и было проделано Деном, оставившего Илью одного наедине со своей бегущей дорожкой. Что, впрочем, для Ильи не имело большого значения и он, набирая ход бега, только и смотрел, как на цифровой панели табло дорожки изменяются цифры, указывающие на количество потраченных калорий, времени и длины его пробега.

–От себя не убежишь. – Чуть не сбил с бегового ритма Илью, издевательски прозвучавший возглас, не понятно как здесь появившейся Милы, которая вместе с Евгешей, заняла соседние с ним дорожки и сейчас, после этой остроты, от души веселилась вместе с Евгешей. Илья же не стал ничего отвечать, а продолжал, истекая потом бежать, хоть и вперёд, но всё же на месте. Что было уже не так легко делать из-за появившийся усталости, а также из-за возникших этих голосовых препятствий со стороны Милы, которая всё не унималась и продолжала язвить на его счёт.

–А чего ему ещё остается делать, когда одна нашла себе, что получше, ну а другая, сама ушла, чтобы не видеть эту рожу. Только сублимировать. – Заливалась смехом ликующая Мила. Илья же сейчас достиг такого уровня нервного состояния, когда единственно, что стук его мыслей об сердце, только и отдавался в его голове и где внешнее, имело только своё фоновое значение, которое состоя из реплик Милы, всё-таки отрывками западало в душу Илье. Сам же Илья не сводил своего взгляда с цифрового табло тренажера, откуда, как показалось Илье, с его тёмной отражающей поверхности, вслед за мигающими красными цифрами счётчика времени, ему подмигивает Модест.

–Пять, четыре, три, две, одна секунда, – отбивал таймер времени и Илья со словами: «Ликуй», – спрыгивает со своего тренажера и резко нажимает на красную кнопку «стоп» на дорожке Милы. После чего следует уже своя очень звучная, инерционная необратимость. Что и говорить, а это был один из тех случаев, когда слава, не терпящая того момента, когда её пытаются обойти мимо, опередив своего носителя, вынесла ему свой окончательный вердикт. В случае же с Милой, это вызвало эффект разорвавшейся бомбы, заставивший содрогнуться не только сам тренажер, на который обрушилась вся масса Милы, но и упасть сердца этих обладателей физически накачанных тел, которые надо признать, совсем не обладали душевной силой.

Илья же не стал ждать слов благодарности, как от тренера, с грустью наблюдавшего за этим предельным испытанием, вверенного в его руки инвентаря, так и Милы, которая разразилась вслед ему проклятиями, а отправился в раздевалку.

–Да есть ли среди вас мужчины?! – над залом разнёсся требующий возмездия вопль Евгеши. Что, конечно, не могло было быть неуслышанным среди этих строителей своего тела, на которых, кто знает, как потом посмотрит начальство, в случае если до него дойдёт молва об этом инциденте. Ну, а если административное звено, могло не опасаться за своё и так в физическом плане никчёмное место под солнцем, то представители службы корпоративной защиты, просто обязаны были отреагировать на этот инцидент. Так что не успел Илья зайти в раздевалку, как вслед за ним туда ввалились рассерженные и разгорячённые мускулистые тела охранников.

–Ты чё, мужик, делаешь? – тяжеловесно прозвучала очень аргументированная претензия этих столпов справедливости.

–Не твоего ума дело. – Последовал резкий и очень обидный для охранников ответ Ильи, затронувший очень волнительную для их души тему, которая постоянно служит источником их бесконечных споров и пересудов. Ведь ум и дело охранника, есть вещи трудно совместимые, и для контролера стоящего на пункте пропуска, умозрительность не способствует его упёртости, а только лишь отвлекает, и разве это не вопрос, требующий тщательного обсуждения. Так что, нет ничего удивительного в том, что выдвинутая Ильей версия, для этих представителей рода мускулистых охранников, по всей видимости, придерживающихся несколько иной точки зрения на эту проблему, звучащей в двух словах: «Кто бы говорил». – Вынудила последних, к их привычным доказательным действиям, а именно делом, то есть кулаком, донести своё слово до слушателя.

Илья же, видимо не испытывая на их счёт особых иллюзий, был готов к такому развитию событий и прежде чем те приступили к своим энергичным действиям, как человек всё же слова, применил его, с оглушающим своим значением.

–А как насчёт служебной проверки. – Заорал Илья, чем на время привёл в замешательство охранников, пытающихся сообразить, чем может им грозить служебная проверка, которую без промедления и начал проводить Илья, нанеся серию ударов прямо в носы тем, кто лез им без спросу вперёд. Что и говорить, а внезапность, особенно в драке, очень способствует, как тому, чтобы помочь кому-то скопытиться с ног и всем своим большим шкафом, накрыть сзади стоящих более мелких подшкафников, так и понизить самооценку, в прозрачной футболке, с претензиями на предложение большего, смазливого типа, под названием пид*ара с косичкой, рухнувшего следом за шкафом в ноги Илье.

Ну а это возникшее замешательство в рядах качков, Ильей было использовано для прорыва из раздевалки на более обширное пространство, которое более способствовало маневру, так необходимого Илье. Качки же, после первого смятения пришли в себя и, бросив своих поверженных приятелей на произвол заплёванного пола, поигрывая своими мускулами, двинулись в психическую атаку на Илью, который стараясь избежать окружения, делал ставку на скорость, с которой делал незначительные выпады в ту или иную сторону, на стремящихся его достать качков. Которые меж тем, не смотря на появившиеся на их телах следы от соприкосновений с кулаками Ильи, а также местами порванных в схватке с ним спортивных маек, в виду своего численного и физического перевеса, начали теснить Илью, зажимая его к лежащим в углу коридора матам.