И вот моё спасение - у него начинает звонить телефон. Громко и очень близко. Кабанов морщится и смотрит на экран. Я вижу разочарование, оно расплывается по его морде, и он отходит в сторону. Выдыхаю, нащупывая дверь позади себя. Вроде он её не закрывал.

- Пока свободна, - бросает мне между делом и отвечает на звонок.

Я не слышу, кто ему звонит, в голове лишь пульсация и шум. Несусь к себе и, забрав планшет, улепётываю домой. Я заболела. Да, заболела.

Меня колотит мелкой дрожью, я хожу по квартире из угла в угол с пониманием того, что могло произойти, если бы его не отвлекли. Нервничаю. Звоню Марку раз десять, но он всё ещё недоступен. Гад! Нужно успокоиться, выдыхаю, стараясь привести мысли в порядок. Ничего не случилось, всё обошлось, теперь я больше не допущу такой ошибки, не пойду туда, под любым предлогом. Ни за что!

Ник

Открываю глаза, понимая, что её нет рядом. Я удивлён? Не думаю.

Поднимаюсь с постели и, выйдя на лестницу, бегло осматриваю квартиру, Дианки здесь нет, она ушла. Возможно, даже ночью. Это раздражает, её бегство явно не входило в мои планы. Вчера вообще всё пошло не по плану, но поменять что-либо сейчас уже невозможно.

По дороге на работу попадаю в пробку, достаю телефон с желанием ей позвонить, но одёргиваю себя от этих мыслей и действий. Ушла -  значит ушла.

К обеду уверенность в том, что она позвонит хотя бы по работе, начинает таять, и чем больше проходит времени, тем меньше её остаётся.

Часов в семь я понимаю, что это очередной провал, как и то, что я хочу её увидеть. Сегодня. Сию минуту. На работе говорят, что она ушла. Просто исчезла, её начальничек ходит с недовольной рожей, а какая-то девчонка бормочет ему, что Викторова заболела, плохо ей стало. Это напрягает, как и реакции Кабанова. Хряк выдает своё недовольство и явную заинтересованность Викторовой, что не может мне нравиться. Совсем.

Оставив его на потом, еду к Ди домой. Она игнорит мои звонки, что на телефон, что в домофон. Захожу в подъезд под шумок, с какой-то полноватой дамой в летней панаме и сланцах не по погоде. В лифте она разглядывает меня исподтишка, старательно делая вид, что не смотрит, но бегающие глазки её выдают. Выхожу на восьмом, чувствуя взгляд в мою спину. Закатив глаза, звоню в дверь - ноль реакции.

Ещё один звонок, и тихий шум с той стороны, словно кто-то шаркает тапочками по паркету. Закрываю глазок.

- Открывай давай, болеющая.

Колебания, после которых Ди всё же отворяет дверцы.

- Чего тебе?

- Не груби дяде.

- Ты слишком рано, я ещё не умерла, но если что, похороны в понедельник.

- Оптимистично, - разуваюсь. - Выпьем?

- Не держу дома алкоголь.

- Я о кофе, какая же ты пьянь, Викторова.