– В подавляющем большинстве случаев.
Росс подошел к окну и стал смотреть на поток машин, ползущий по Веллингтон-роуд. Задние фонари, поворотники, фары казались грязными мазками краски на фоне мокрого асфальта. Лондонцы спешат домой, к нормальной жизни. Ему показалось, что рушится весь созданный им мир. Вера безнадежно больна! Вера, которую он любит сильнее, чем, как ему грезилось, вообще можно кого-то любить, и с которой он собирался – ни секунды не сомневаясь – прожить всю жизнь.
Безнадежно больна.
Он повернулся к Риттерману. Им овладел внезапный приступ безотчетного страха.
– Джулс, прошу тебя, скажи, что я ослышался!
– Мне очень жаль, Росс, – тихо проговорил врач общей практики.
– Ты абсолютно уверен в диагнозе?
– За него говорит все – вдобавок вы только что вернулись из Таиланда. Для перестраховки я послал пробы на анализ в три разные лаборатории, и все результаты совпадают. Но я буду рад, если ты заручишься еще чьим-нибудь мнением.
Росс почувствовал полное опустошение. В нем клубился темный ужас.
Невозможно, чтобы такое случилось с его милой Верой!
Он чувствовал себя таким беспомощным.
– Джулс, мне необходимо узнать о ее болезни все, абсолютно все. Я хочу знать все то, что знаешь ты. Пожалуйста, предоставь мне все источники. Я хочу получить все крупицы информации, какие только есть в мире по этой сволочной болезни. Вера сильная, у нее бойцовский характер… Она справится!
Риттерман кивнул, но без особой уверенности.
– Что ты сказал ей, когда она была у тебя на приеме?
– Я сказал ей правду. – Риттерман пожал плечами. – Что у нее какая-то бактериальная инфекция, которую она, по всей вероятности, подхватила на отдыхе – что-то желудочное.
– Так, значит, ей ничего не известно о твоем диагнозе «болезнь Лендта»?
– Пока нет.
Некоторое время Росс молчал – думал, прикидывал.
– Кто проводит испытания лекарства? – спросил он внезапно.