— А дома они не объявлялись?

— Они проживали на территории питомника.

— Ясно, — Евгений чувствовал, что их беседа бродит кругами, не осмеливаясь приблизиться к ключевым вопросам. — И вы полагаете, что они могут быть причастны к ограблению?

— Надеюсь, что нет, но не исключаю и такой возможности.

— Сегодня уже вторник. Вы в полицию сообщили?

— Нет, конечно!

— Почему так?

— Я же сказала, мой босс не любит выносить сор из избы! Если Вельярово свяжут с драмой в Верховцах, это станет для питомника настоящей катастрофой.

— Ваш директор, помнится, клятвенно заверял меня, будто увести у вас собаку невозможно! Что все они носят радиомаяки, которые поднимут тревогу при попытке выйти за территорию. Разве не так?

— Так-то оно так, но все сказанное относится только к тем собакам, которых мы готовим по договорам. Они и застрахованы, и ошейники носят, но Ортея не из них.

— А что с ней не так?

— Она является в каком-то смысле сотрудницей питомника, помогает в подготовке молодняка. А наши сотрудники ошейников не носят.

— Так сказать, член семьи? — прищурился Евгений.

— Что-то вроде.

— Как Апис?

Только сейчас, задним числом, он вспомнил, что на шее огромного черного пса, что напугал его вчера до полусмерти, также не наблюдалось никакого ошейника. К немалому удивлению Евгения, Лена отреагировала на его реплику неожиданно бурно.

— Апис — щенок, который любит совать свой нос, куда не следует!

— Щенок?! Апис — щенок?!

— Да рядом с Ортеей он — малолетний вислоухий бездельник!

— А Ортея, стало быть?.. — такой поворот несколько выбил Евгения из колеи. Секунду назад он полагал, что Апис — самое жуткое, что могло с ним приключиться в жизни, как вдруг выяснилось, что тот пес был всего лишь «малолетним бездельником».