— Зажигающая Пламя не может быть ничьей женой, — надменно сказала Изолт, вырывая руку.

— Тогда уходи! Уходи обратно в свои снега, если это то, чего тебе хочется! Ты мне не нужна! — Лахлан круто развернулся и поковылял в лес, сжав кулаки.

— Твоя бабка может смотреть в магический кристалл? — спросила Мегэн.

Удивившись, откуда колдунья узнала, о чем она думает, Изолт пожала плечами.

— Не знаю, — ответила она, пытаясь не показать, как расстроена. — Хан"кобаны могут разговаривать друг с другом мысленно, иногда даже через большие расстояния, и бабушка несколько раз говорила со мной так.

— Тогда у тебя должно получиться связаться с ней, если ты попытаешься сделать это, — сказала Мегэн убежденно. — За последнее время ты сделала большие успехи. Но она находится очень далеко, и вас разделяет горная гряда, которая может заглушить твой голос. Попробуй, может быть, ты сможешь связаться с ней.

В тот вечер крылатый прионнса не вернулся на поляну. Сглотнув комок горечи, Изолт снова и снова пыталась позвать свою бабку, но у нее так ничего и не вышло. В конце концов, она завернулась в одеяла и заснула у костра, впервые после Бельтайна не ускользнув в лес, чтобы быть с Лахланом.

Ей снилось, что она снова на Хребте Мира. Вокруг нее были кружащиеся снежинки, со всех сторон доносился вой волков. Внезапно послышался хруст снега под чьими-то ногами. Она зажгла в ладони слабый колеблющийся от ветра огонек и подняла его вверх, чтобы оглядеться. Золотистый свет упал на белую гриву с черной каймой и оскаленные клыки снежного льва, поднимающего морду к ее груди. Прежде чем она успела закричать, свирепая морда оказалась выше, и из-под нее выглянуло лицо ее бабки, закутанной в шубу из снежного льва.

— Зажигающая Пламя, я нашла тебя, — выдохнула Изолт на языке Хан"кобанов. — Я звала тебя и никак не могла дозваться. Благослови меня, старая матушка.

Лицо под оскаленной маской снежного льва было худым, скуластым и очень бледным. Волосы, когда-то огненные, теперь были так обильно тронуты сединой, что в них проглядывали лишь редкие, еле заметные искры. Зажигающая Пламя медленно подняла руку, покрытую синей сеточкой вен, и осенила лоб Изолт знаком Белых Богов.

— Я слышала твой зов, моя правнучка. Но бесконечные горы разделяют нас, и я не могла говорить с тобой. Поэтому я пустилась в путь по дороге снов, чтобы поговорить с тобой, чувствуя, что у тебя на сердце лежит какая-то тревога.

— Зажигающая Пламя, я должна сделать признание, — сказала Изолт.

— Делай свое признание, а я вынесу, свой приговор, — ответила ее прабабка.

Чувствуя, как задрожали ее колени, ибо кара Зажигающей Пламя всегда была справедливой, но от этого не менее жестокой, Изолт тихо сказала:

— Я полюбила мужчину из этой страны и легла с ним, Зажигающая Пламя. Я ношу его дитя.

Глаза Зажигающей Пламя блеснули холодным голубоватым светом на бледном властном лице.

— Я знаю это, правнучка. Я видела во сне дитя и почувствовала момент, когда оно было зачато.

Изолт подождала некоторое время, но ее прабабка больше ничего не добавила.

— Что мне делать, Зажигающая Пламя? — воскликнула она. — Я подвела тебя и не выполнила свой долг преемницы Зажигающей Пламя. Я предала Белых Богов. — Ее голос сорвался.

— Ты задала мне вопрос, Хан"дерин. Ты можешь предложить мне в ответ свою историю?