Путем допроса спасенной от мышей гражданки Такамацури выяснилась пара дополнительных фрагментов того, что случилось… позавчера. Или с позавчера на вчера, если уж быть совсем точным. Ну да, это утро в лесу было совсем не «завтра», хотя эксперименты с ягодами такоссента у нас начались где-то в три часа пополудни… позавчера.

В общем, обиженным тоном мне было поведано, что гражданка, очнувшись в легком хмелю, обнаружила, что вокруг нее происходит маленький и очень приятный междусобойчик, богатый разными ароматами. Душевность происходящего лишь портила (очень сильно портила!) шикарная зеленоглазая блондинка, большая часть одежды которой была в очень сильном беспорядке, демонстрируя слишком много во всех смыслах. Причем, так как пили старик, рыцарь и усталый Герой, то частичная обнаженность блондинки была виной лишь её самой — элементы одежды постоянно норовили упасть с её фигуры. В основном блондинка была занята тем, что пьяно икала, пыталась читать мораль и проповедовать во имя Аллеаллы, но её совершенно не слушали, пожирая глазами сиськи! (на этом месте у бывшей ведьмы едва дым из ушей не пошел). Более того, вся троица бессовестных гадов, не разбудивших Саяку в самом начале, умудрялась еще поддерживать свой мужской разговор, не отрывая глаз от прелестей попутчицы! (то-то глаза так болят)

Долго ли коротко, в такой атмосфере прошло несколько часов, в течение которых народ напивался далее и болтал. Саяка приняла во всем этом деятельное участие и даже смирилась с полураздетой особой, но потом как-то прикорнула буквально на секундочку, а когда открыла глаза — все уже поменялось. Вокруг стемнело, гном храпел, жрица самым наглым образом лезла на её Мача, а тот, самым простецким образом отпихивая красивую девушку, убеждал господина Масахиро в том, что рыцарю нужно не гробить себя в пыльных библиотеках, а принять самое деятельное участие в торжестве добра над злом, уйдя воевать Князя Тьмы на континенте Хелис. Масахиро Рук говорил, что идея хороша, у идеи есть душа, но есть непердо… непредо… непреодолимые обстоятельства, а именно — нет денег на перелет и нет талисмана-переводчика.

И тут да, тут случилось страшное.

— Твою-то с позолотой об угол! — сумбурно выдавил я, хватаясь за голову, а затем пытаясь подтащить последнюю к ближайшему дереву, дабы побиться о твердое. Саяка не соврала ни в одном слове — у меня не было ни гроша в кармане!! И пропал один из бесценных магиконов!! Я почти три месяца мог жить как король, да еще пара миллионов осталась бы, продай я один из аппаратов, а тут подарить! Собутыльнику! Да я так не тупил даже в прошлой жизни после дедовского самогона!

Жалко было даже не самого факта потери денег и аппарата, волшебных пластинок еще оставалось аж пять штук, безумно жаль было тех трех месяцев, что я вкалывал на различных поденных работах с потасканным жизнью человекотигром (который в конце трусливо сбежал!), в то время как мог вообще жить в борделе и пить шампанское по утрам! Из ведра! Чужими руками!

Эх, не жили хорошо, нечего и начинать. Я кисло осмотрел извлеченную из инвентаря официальную бумагу с позолотой, говорившую, что за подателя сего ручается само её высокоблагородное высочество герцогиня Мизухито, ежели податель захочет вступить в стройные ряды стражей Библиотеки. Ну и нафига мне это поручительство, когда у меня целый Великий Мудрец вон сидит и сверлит недовольным взглядом?

— А куда делась жрица? — решил уточнить я, — И почему мы в лесу?

— Ну, там такое получилось…, - отвела Саяка взгляд, — Эта сисястая начала к тебе приставать, я тоже… в общем, тебе надоело, и ты сунул нам что-то вроде ягодного крема. Очень вкусного! Но как только мы его съели, сразу темнота. А еще у меня 15 единиц в Интеллекте появилось после всего этого. Насовсем.

— Интеллект — это хорошо, — задумчиво покивал я больной головой, — Особенно в твоем случае. Больше ничего не помнишь?

Мне самому помнилось только странное. Общая атмосфера дружеской попойки, азарт, с которым ожидалась материализация каждого нового продукта. Понимание, что то, что ты ешь, пьешь или с хлюпаньем втягиваешь с тарелки — никогда больше не повторится. Да, что-то еще мелькало. Вроде бы пытался объяснить жестами деду Жукару устройство самогонного аппарата, читал нотации почтительно слушающему сэру, норовящему прислонить голову ко всему подряд, поправлял белоснежные и тонкие трусы на попутчице, бывшей удивительно мне знакомой, причем не лицом, а именно той частью тела, на которую были одеты норовящие сползти трусы. А еще… а еще была эльфийка. Помнится, мы все замерли, глядя на роскошнейший белый рояль, стоящий на открытой полянке между двух бурно разросшихся кустов. За ним сидела одетая в нечто воздушное и серебристое эльфийка самых очаровательных форм, наигрывая нечто щемяще прекрасное и печальное. Вроде бы именно от этих звуков Саяка и очнулась.

— Помню потом, только как ты тащил меня в кусты, — пожала худенькими плечиками встрепанная девушка, — Бурча по дороге, что не хочешь оказаться рядом с Жукар-саном, когда тот будет сдавать товар клиентам.

Ну хоть что-то правильно сделал. Попили мы этой закваски немало. Я бы даже почувствовал стыд, не пихай мне бочонки гном обеими руками. Так, всё, хорош!

— Приводим себя в порядок и идём в Библиотеку, — отдал ценное указание я, материализуя из инвентаря флягу с простой водой, — Будем там искать смысл жизни.