— У нас…

— С какой радости⁈ — возразил пузатый и усатый, как морж, супруг Тамары Георгиевны, — Ты кто такой вообще⁈

— Я человек, а вы — оставьте провизию и уезжайте, куда ехали.

Перепалка продолжилась, атмосфера стремительно накалялась, но внимание Инги Александровны было привлечено к углу с холодильником. Один из сыновей директорши залез в него чуть не по пояс и слишком долго не вылезал из него. Да и звуки оттуда доносились весьма странные. Они были похожи…

— Что он делает? — тихо, немея от ужаса, спросила Инга.

Однако её услышали все.

— Что ты имеешь в виду, Ингочка? — ласково спросила Тамара Георгиевна.

— Ваш Русик… Что делает в том холодильнике?

— Руся! Русь! — крикнула директорша.

— Не вопи, как резаная, Тамара, — тихо сказал Авдеич, — Упыри на звук наводятся.

— Тоже мне ведьмак нашёлся, — сказал муж Тамары, — У меня вот что есть для таких резвых.

Он сорвал с плеча охотничье ружьё.

— Будешь выёживаться, для тебя пуля тоже сыщется.

Спокойная ухмылка сползла с лица грузчика.

— Нехорошо ты это говоришь…

Инга Александровна, словно заворожённая, подходила ближе к подростку, наклонившемуся над холодильником, и тут она услышала уже знакомое урчание. То самое, какое издавали людоеды. И этот звук доносился из напольного холодильника…

Она не успела отдёрнуть Тамару Георгиевну, та, как всегда, решительно двинулась к сыну.

— Руся…

Тамара подёргала его за плечо и добилась своего. Подросток высунулся из холодильника с куском сырой печени в зубах. Лицо Руслана было измазано кровью, а глаза стали оловянными, без малейшего намёка на проблеск мысли.

— Он людоед! — завизжала от ужаса Инга Александровна.