По завершении дня, я стоял у окна в кабинете Купцова, попивая крепкий кофий. На моих глазах с ясного неба сорвался ослепительно - яркий росчерк молнии, принеся с собой оглушительный хлопок грома. Мы обсуждали некоторые моменты, как к крыльцу конторы подкатила самоходная коляска. Из неё вышла высокая дама и уверенно форсировала ко входу. Я глянул на часы – полночь. Меня лелеяла надежда, что эта особа может оказать содействие в нашем деле: быть может, она стала свидетелем важного события; быть может, опознала Селиванова, ориентировка на которого была подана в газеты и развешана по городу. Только я доложил Купцову об этом событии и поделился умозаключениями, как в кабинет вошел дежурный чиновник.

- Ваше высокородие, – обратился он к Купцову, - там какая-то дама в трауре желает непременно вас видеть.

- Именно меня? - уточнил Фёдор Михайлович.

- Да, я ей предлагал в общем порядке сделать заявление, но она говорит, что дело не терпит отлагательств, и непременно желает обратиться к Вам лично.

- Ну что же, зовите.

В кабинет вошла еще не старая женщина, довольно миловидная, вся в черном, с крепом на голове и, подойдя к столу, упала в кресло. Закрыв лицо платочком, она, слова не говоря, принялась рыдать.

- Бога ради, сударыня, успокойтесь, – мягко потребовал Купцов, - не волнуйтесь и расскажите, в чем дело?

Барыня продолжала рыдать, и вскоре у нее началась икота, нервный смех, словом, все признаки истерики. Я поспешно предложил ей стакан воды, который она с жадностью выпила. Немного успокоившись, она продолжила:

- Ах, мое горе безгранично, я так потрясена. Господа начальники, у меня пропал кот Альфред!

Надежды мои рухнули. Я от неожиданности разинул рот, вытаращил глаза, а в душе поднялась волна негодования. Фёдора Михайловича, видно, обуревали те же мысли. Однако, не успел Купцов произнести и слова, как эта странная посетительница затрещала безудержно, безнадежно, не переводя дыхания:

- Да, господин начальник, чудный, дивный, несравненный сибирский кот, с этакими зелеными глазищами и огромными, пушистыми усами, - и дама, вытаращив глаза и надув щеки, постаралась изобразить всю красоту пропавшего кота.

- Послушайте, сударыня, неужели Вы думаете, что у меня есть время заниматься подобными пустяками? Сделайте ваше заявление в моей канцелярии, и меры к розыску вашего животного будут приняты, - наказал ей статский советник.

- Ах, как вы можете, господин начальник, называть постигшее меня горе пустяками! Хороши пустяки, когда я не ем, не сплю и лишилась покоя. Да знаете ли вы, что Альфреда моего я любила больше мужа, больше жизни, да и как можно было не обожать его? Ведь это был не только красавец, но и удивительный ум. Ах, господин начальник, до чего он был умен! Скажешь ему, бывало: «Альфред, изволь мне на плечо». И он тотчас же, изогнув грациозно спину и взмахнув хвостом, делал тигровый прыжок и оказывался моментально на плече!..

- Сударыня, - начал было Купцов, но она перебила:

- И заботилась же я, господин начальник, о моем милом котике! Я не только внимательно следила за его желудком, но и стремилась предугадывать все его желания.

Дама опять заплакала.

- Так, может, его никто и не крал? - сказал Фёдор Михайлович, сдерживая улыбку, - А он просто покинул Вас и бродит сейчас где-нибудь по крышам.

Дама, пожав плечами, сухо, но с достоинством промолвила:

- Мой Альфред никогда подобной подлости не сделал бы.

Купцов нажал кнопку и вызвал в кабинет агента Родионова, который, по удивительному стечению обстоятельств, находился сегодня на дежурстве.