Машинка двухместная, и я с трудом впихнул на пассажирское сиденье боевого голема. Гурт максимально ужался, сгорбившись и сложившись самым невероятным образом. И всё равно его голова упиралась в крышу салона, а колени торчали выше приборной доски.

Вжух устроился на спинке одного из кресел, приняв облик птицы, подозрительно смахивающей на сову-переростка. Со стороны это выглядело диковато — особенно для водителей, притормаживающих у светофора на перекрёстках. Мне, впрочем, глубоко начхать.

Деньги сами себя не снимут.

Обнаружив подходящий банкомат, я вычистил карту, заехал в торговые ряды и забил багажник продуктами на неделю. Там же прикупил себе джинсы, кроссовки и штук десять футболок. Переоделся в туалете на подземном этаже, смыл с лица и рук засохшую кровь и почувствовал себя человеком. Грязные шмотки отправились в контейнер за углом.

Разжившись мелкими монетами, позвонил из таксофона Бенедиктову и договорился о встрече. Не прошло и часа, как мы сидели на террасе кафе с видом на Припять, обсуждали насущные дела и подкармливали довольно урчащего котоморфа роллами. Грут остался в машине изображать из себя охранную систему.

— Ложился бы ты спать, — сокрушённо вздохнул стряпчий, наблюдая за тем, как я поглощаю кофе. — Хреново выглядишь.

Между нами как-то сами собой установились дружеские отношения, и я не особо заморачивался всякими там титулами и дистанцией. Бенедиктов оказался порядочным и хорошим мужиком, заслуживающим доверие.

— Знаю, — пришлось вяло улыбнуться в ответ. — Но уж больно зачастили гости в последнее время. Ночные. Договориться о визите с моим секретарём забывают, а вместо печенек берут с собой ножи.

— У тебя есть секретарь? — бровь стряпчего изогнулась.

— Конечно, — я и глазом не моргнул. — Пока работает за роллы и соевый соус, но Москва ж не сразу строилась, да?

Вжух довольно потёрся о мою ногу.

— Ладно, — я положил на стол конверт, добытый в киоске Имперпечати. — Вот твоя зарплата вместе со всеми бонусами и командировочными расходами.

Бенедиктов сгрёб конверт и, даже не заглянув внутрь, сунул в карман рубашки.

Солнце в конце лета было зверское. Жёлтый диск стоял в зените, но мы укрылись под полосатым тентом и чувствовали себя в целом неплохо.

— Чем теперь займёшься? — стряпчий явно спешил заняться нашими общими делами.

— Попробую дожить до сана инквизитора. Не уверен, что поток желающих меня убить иссякнет, но хотя бы соседи перестанут доставать.

— А Фурсовы? — как бы невзначай уточнил юрист.

— У нас возникли взаимные претензии, но всё улажено.

— Там хоть живые остались? — хмыкнул Бенедиктов.

— Остались, — заверил я. — Но у меня возникла неожиданная проблема.