— Тогда зачем это все?

— Что значит — зачем? — девушка недоуменно посмотрела на него. — А как мы иначе вернемся домой?

В рубке было тихо, Алана сидела на своем месте, вглядываясь в обзорные экраны. Коротышка ковырялся в углу, пытаясь получить из устройства древних пищу.

— Зеле, у нас возникла проблема.

— Какая, люди? Если вас интересует еда, то подойдите и возьмите, — он показал на панель, на которой появились каменные сосуды. — Она немного другая, чем была на космодроме, но думаю, вам подойдет.

Марина взяла сосуд, открыла его, и начала глотать зеленоватое желе.

— На вкус неплохо.

Евгению попалось плотная багровая масса, на вкус чем-то напоминающая жареное мясо. Он съел все, а следующий сосуд взял с жидкостью голубого цвета и выпил. Эта еда ему напомнило молоко в тубах, которое традиционно выдавали разведчикам после возвращения, для этого в академии держали специально стадо коров. Кто придумал этот ритуал, уже никто не помнил.

Марина села в кресло.

— У нас может возникнуть неприятная ситуация, когда мы окажемся в нашей галактике.

— Какая?

Зеле сменил Алану за управлением, и та с упоением стала заглатывать все подряд, громко щелкая клювом.

— У нашей цивилизации имеется немало колонизированных планет, вокруг которых на орбите находятся заправочные станции. Когда мы вылетим из туннеля, то через какое-то время достигнем первой из них.

— Хорошо, на ней мы вас и высадим.

— Все беда в том, что с каждым кораблем на станции сначала связываются по радио, потом бортовой компьютер сообщает свой номер, а уже потом дежурный разрешает стыковку.

— Хорошо, пусть так, но нам-то что за дело до этого?

— Если они посчитают звездолет чужим, то начнут стрелять…

— А это уже нехорошо. И что значит радио?

— Мы разбили диапазоны энергии на отдельные участки и в некоторых из них передаем друг другу сообщения.

— Такого на этом звездолете не предусмотрено. Здесь имеется какое-то устройство связи, использует силу мысли. Как оно работает, мне неизвестно.