Самое интересное в том, что официально это золото Америке не принадлежало. Его сдавали туда на хранение Центробанки стран и международные организации (в частности, МВФ). Неофициально, золото принадлежало все-таки США, так как уже давно ни одна из стран не могла получить его обратно. Последним, кто забрал золото своей страны из Федерального резервного банка Нью-Йорка, был Шарль де Голль, и было это очень давно.

О том, какие именно страны держали свое золото в ФРБ Нью-Йорка, доподлинно, известно небыло. Как небыло известно, и сколько именно золота каждая из стран там держит. Эта информация держалась в тайне не только от чужих, но даже от своих. Скорее всего, в каждой из этих стран ее знали только 2 человека: руководитель страны и ее Центробанка. Причем, только в части, касающейся своей страны.

По прикидкам финансовых аналитиков более четверти этого золота (около 2000 тонн) принадлежало Германии. Немцам даже пару раз давали на него посмотреть. Только в руки брать не разрешали.

Немцы — народ практичный. Если нельзя забрать назад золото, то можно взять под него в долг. И не отдавать. Больше чем под половину они уже в долг взяли.

Второй, а может быть и первой страной (по объему вклада) была Швейцария. В долг ей брать как-то не с руки было. Что люди подумают? Вот и меньжевались швейцарцы: и хочется, и колется, и мамка не велит.

Греция вложила в ФРБ Нью-Йорка почти все, что имела — около 100 тонн. Она даже не дергалась. О том, что они никогда не получат назад свое золото, греки поняли уже давно. И ведь, что особенно паскудно, даже в долг под него взять нельзя. Не верит больше никто в долг Греции.

А еще был Иран. Этим было обиднее всех. Страна кредитоспособна, может даже отступное выплатить. Но все равно не отдадут. Враг номер два. Почему не один? Извините. Номер один уже лет 60 как за Советским Союзом закреплен, а потом и СРГ по наследству достался. И никуда от этого не денешься.

Общее количество стран и организаций, которые держали свое золото в подвалах ФРБ Нью-Йорка, было равно шестидесяти. Все бы ничего, но, в последнее время, в деловых кругах упорно циркулировали слухи, что не золото там хранится, а вольфрам. Золото мол, предприимчивые люди уже давно, мягко говоря, слямзили. А в хранилище лежит позолоченный вольфрам.

Почему именно вольфрам, а не свинец, например, или железо? Все дело в удельном весе. Золото — очень тяжелый металл. Есть, конечно, металлы и потяжелее, только, вот беда, стоят они дороже золота. А вольфрам — именно то, что надо. Дорого, конечно. Но в десятки раз дешевле золота. А весит — почти столько же. Чуть-чуть легче. Есть небольшая разница во втором знаке после запятой. Так ведь когда в руки берешь — это не определить. Тут весы точные нужны. И ванна Архимедова — объем измерить. Но кто же вам это все предоставит в хранилище?

Горащенко знал о деньгах все. То, что не знал — чувствовал. По его ощущениям золотом в ФРБ Нью-Йорка почти не пахло. И очень ему хотелось в этом убедиться. Не одному, а чтобы и все узнали. Задал он как-то Георгию вопрос, — можно ли это золото на улицу выкинуть, пожмякав слегка, предварительно?

— Легко, — обрадовал его Георгий, — как два пальца об асфальт. Могу даже сам заряд посчитать.

— Может самому не надо, — обеспокоился Горащенко, — озадачим институт соответствующий.

— А вот этого не надо, — не согласился Георгий, — Нью-Йорк жалко. Там ведь теоретики сидят, сигмачи. Они по расчетным характеристикам все считают, а их из справочников берут. А сейчас, скорее всего, вообще программу компьютерную поставили. Она и считать будет. Вы верите в профессионализм компьютерных программ? А тех ботаников, что их разрабатывают? Тут практик нужен. А то небоскреб, какой понапрасну завалим. Есть у меня один знакомый взрывник. Шестой разряд он еще во времена Советского Союза получил. Вот он и посчитает накладной заряд наоборот. Только чертежи поточнее ему обеспечьте.

— А почему наоборот? — удивился Горащенко.

— Это отдельная история. Был у нас на Севере некто Закрулин. Он, таким образом, человека убил из-за собственной дури. Смысл накладного заряда в чем? На камень негабаритного размера кладут пачку ВВ и взрывают. Камень оказывается между молотом и наковальней и дробится в труху. Роль молота играет взрыв, а роль наковальни — скальный массив, на котором он лежит. Так вот, этот деятель положил ВВ под камень. И не одну пачку. Расколол, конечно, но на несколько больших кусков, улетевших очень далеко в стороны за пределы расчетной зоны. Один из них, пролетев более трехсот метров, попал в казарму и, пробив крышу и перегородку, убил солдата.

— Трагичная история, а какая тут у Вас аналогия получается?

— Да очень простая. Роль двери в хранилище играет 90-тонный стальной цилиндр. Он не разломится, целиком полетит. Сидит он в 140-тонной металло-бетонной раме. Она тоже врядли расколется. Заряд надо доставить в точку, находящуюся рядом с этим массивным узлом, но чуть ниже. Пусть дверной узел играет роль поршня, выбрасывающего содержимое хранилища на улицу.

Чертежи Горащенко смог достать очень подробные. Георгий удивился, но ему объяснили, что финансовая разведка страны никогда не испытывала такого разгрома, какой довелось несколько раз испытать Внешней разведке.

Степанов выбрал тип ВВ, рассчитал его массу и указал точку, в которую этот заряд следует доставить.

Дальше дело было за средством доставки. Бомбу сделали подобную той, которую готовили для Форта Нокс, но вот ее начинка была абсолютно другой. В данном случае нужен был не пожар, а направленный выброс.