— Здравствуйте! Макеева Кира Александровна, дизайнер.
— Добрый день! Очень приятно, Кира Александровна. Артур Маркович, крайне заинтересован в вашей помощи. — Пронзительный цепкий взгляд, полуулыбка на губах. — Вы присаживайтесь. Чай, кофе или предпочитаете что-то другое?
— Взаимно. Думаю, сначала мы обсудим некоторые детали. — Кира не отводила взгляда, удобно устроилась на одно из кресел и достала ежедневник из сумки. На всякий случай в ее сумке даже диктофон лежал, чтобы не забыть после встречи небольшие детали и пожелания заказчика.
— Мне нравится ваш подход. Что же. Речь пойдет о моем загородном доме. В будущем хочу перебраться туда на постоянной основе. Несколько людей уже занимались дизайном и вышло, мягко говоря, не очень. Почему-то все они думали, что если у меня много денег, то обязательно интерьер должен указывать на это. Понимаете, о чем я? — Мужчина сложил руки в замок на столе и внимательно наблюдал за девушкой.
— Если дизайн кабинета был продиктован вами, то я понимаю что нужно. — Кира покрутила ручку в руках, ожидая указаний.
— Верно. Здесь все так, как мне нравится. Но в доме я хотел бы…больше жизни, уюта, что ли. Все же здесь во главе стола рабочая атмосфера.
— Да, думаю я могла бы предложить… — И снова не дали договорить. Дверь с шумом открылась, в кабинет тут же влетела высокая женщина, сзади которой семенила секретарша и пыталась успокоить незнакомку, призвать ее к благоразумию и порядку.
— Артур! Да как ты смеешь со мной так поступать?! — Взвизгнула женщина и сложила руки на груди, гневно всматриваясь в лицо мужчины. Казалось бы, еще немного, и женщина, словно малое дитя, начнет топать ногами от возмущения. Кира молча смотрела на незнакомку, думая, что сегодня вряд ли удастся все обсудить. Женщина была высокой брюнеткой с идеально ровным каре, стройная, с весьма пышным бюстом и широкими бедрами. Одета в изумрудного цвета костюм с юбкой, лаковые туфли на высокой шпильке, а в руках увесистая брендовая сумка, которую сейчас рьяно сжимали, оставляя заломы от ногтей. И судя по тому, какие молнии метала женщина одним лишь взглядом, так просто здесь все не разрешиться.
— Ирина. — Мужчина приподнялся, буквально рыча ее имя. — Тон смени, это, во-первых. Иначе я не буду таким уж дружелюбным. — Артур взял телефон, и выставил руку вперед, жестом прерывая дальнейшие высказывания женщины. Набрал номер, приложил к уху и ждал. В течение нескольких секунд ему ответили. — Артем, срочно ко мне в кабинет, проводишь Киру и обговоришь с ней все детали. — После чего бросил смартфон на стол, и с более мягким выражением лица обратился к Кире.
— Прошу прощения за это недоразумение, — создавалось ощущение, что это он об Ирине, — Кира, подождите в холле, сейчас за вами подойдут и сопроводят, если вас все устроит, подпишем контракт. Мы позже все обговорим.
— Да, конечно, Артур Маркович, всего доброго. — Девушка поднялась, неловко улыбаясь мужчине, за что тут же удостоилась гневного взгляда Ирины. Быстро взяла свои вещи и ушла, аккуратно прикрывая за собой дверь. У стойки стояла секретарь и боязливо посматривала на дверь, будто там сейчас атомный взрыв произойдет.
Двери лифта открылись, оповещая этаж сигналом. Девушка обернулась и удивленно смотрела на вошедшего в холл мужчину.
— Точная копия не считая фигуры, правда, Кира Александровна? — Мужчина тепло улыбался, подходя ближе и протягивая девушке руку для пожатия. — Меня зовут Артем, мы утром общались. Очень приятно увидеть вас в живую.
— И мне очень приятно. Может быть, перейдем на ты? — Девушка пожала протянутую руку и улыбнулась в ответ.
— С удовольствием. Ну что же, я буду водителем, экскурсоводом и наверняка еще кем-нибудь. Мой брат сейчас явно не в состоянии. Пойдем? — Артем кивнул на лифт, после чего пошел вперед. Кира попрощалась с секретарем, еще раз оглянувшись на дверь кабинета, после чего поспешила зайти в кабину подъехавшего лифта. Артем нажал на кнопку подземного паркинга и повернулся лицом к девушке, когда двери закрылись.
Артур.
Мужчина недовольно качал головой, сложив руки на груди и прислонившись к столу бедром. Ирина шумно плюхнулась в кресло, положив ногу на ногу. Руками же нервозно перебирала что-то в сумочке, после чего достала пачку сигарет и зажигалку.
— Только попробуй здесь закурить! Сразу вон вылетишь! — Рявкнул Артур. Эта женщина приносит одни только проблемы. Еще и отвлекла от разговора с Кирой, чем еще больше усугубила свое положение. Девушка, которую он собирался нанять как дизайнера, была удивительной. Конечно, он тут же узнал в ней незнакомку в фойе, которая видимо постеснялась в последний момент влезть в загруженную кабину лифта. И только позже, рассмотрев ее в кабинете, увидел перед собой рыжеволосую чудачку из парка. Вот и не верь после этого в судьбу. Помогла ему там, теперь еще и с домом помогать будет. Конечно, Артур всматривался в знакомое лицо, пытаясь разглядеть синяки. Красилась девушка умело, чем отметала мимолетное предположение, о том, что она всего лишь упала или как-либо еще поранилась случайным образом. Нет, кто-то явно прилагал руку к плотному макияжу, который ей вовсе и не был нужен. Размышления прервала Ирина, которая недовольно стучала длинными ногтями по столу. Надо же, отрастила, как будто вцепиться ими готова в кого-нибудь.
— Совсем ты, Горш, спятил. Мне вот интересно, с чего бы теперь мы можем общаться только через адвоката? Это же бред! Артур, да, я совершила ошибку. Но кто не ошибается? В браке ведь нужно быть гибче! Я бы обязательно простила тебе подобную…выходку. Ну хочешь, заведем ребенка? Хоть сотню детей! Говорят, это укрепляет брак! — Женщина активно жестикулировала, наигранно состроив скорбное выражение лица и заинтересованность в собственных словах.
— Спятила ты. А ошибкой был наш брак от начала и до конца. Больше я не совершу подобной глупости. Подпиши бумаги, и мы разойдемся. Найдешь того, кому сотню детей родишь и будете друг другу ошибки прощать. Все, разговор окончен. Покинь кабинет или тебе помогут это сделать. Все поняла? — Артур был не намерен церемониться с женщиной, которая несколько лет обустраивала запасной аэродром в виде конкурента его компании. Артур в жизни не назвал бы это ошибкой, это было очевидное предательство. А такое он не прощает никому, даже самому себе.